апартаментах. Похожие видел в рекламе пятизвёздочных отелей: с окном во всю стену, из которого открывался невероятный вид на зелёное ущелье с уходящей куда-то вниз голубой, как глаза Леры, рекой, огромным холлом, где неизвестный мне дизайнер расположил мягкие креслица вокруг круглого стеклянного столика с чашами с фруктами и пирогами, и словно собранным из дюжины больших пуфов диваном, на котором могла свободно уместиться вся наша футбольная команда.
Одна из дверей уже в холле вела в маленькую, но заполненную гаджетами комнату со столом, явно для занятий, другая – в уютную спальню, где стояла огромная, заваленная подушками кровать.
– Упс! – я не знал, какие слова тут уместны. – Это точно мне?
– Да вот я тоже думаю, что они что-то напутали, – рассмеялся шарик.
– Очень смешно! Что я должен делать?
– Сейчас? – Митро сменил тон на деловой. – Устраивайся. Отдыхай. Поесть не забудь. Справишься?
Я посмотрел на столик, на пироги и груши с виноградом.
– Я бы лучше суп съел. Солянку или щи! – только я это сказал, мне сразу захотелось извиниться.
– Ну, а кто тебе мешает есть твои щи?
Он издевается, что ли?
Я посмотрел на столик, потом на него, снова на столик…
– Митро…
– Да ты просто представь их себе! Зажмурься и представь!
– Чтобы ты тут поржал надо мной?
– И это тоже! – шарик хихикнул. – Делай, что говорят!
Ладно. Поверить не могу, что я это делаю: жмурюсь изо всех сил, пытаясь представить себе тарелку наваристых золотистых щей.
– Ну всё, открывай! А то глаза лопнут!
Всё-таки до чего же он вредный шарик!
Я открыл глаза – и тут же увидел на столике… тарелку со щами!
– Офигеть! – шепнул я сам себе, причём очень тихо.
Но он меня услышал:
– Не офигеть, а магия быта. Не объешься! А мне пора.
– Нет! Именно «офигеть»! Прямо как в детстве! Только тогда надо было реветь, а не жмуриться!
– Реветь? Зачем? – кажется, будь у него ноги, он бы в этот момент нетерпеливо топнул ножкой. – И в каком ещё детстве?
– Ну… Когда-то я был очень мелкий, вроде тебя. А у нас, когда ты мелкий, стоит зареветь – и мама тут же покупает всё, что просишь…
Он тут же покатился к выходу, так что моё «спасибо!» прозвучало ему вдогонку, и уже откуда-то со светящейся дорожки пропел мне:
– Я не ме-е-елкий, я компа-а-актный!
Оставшись в одиночестве, я огляделся. Это что-то нереальное! Я точно уместен здесь? Как я вообще могу быть тем, кто всего этого заслуживает?
Щи пахли просто фантастически!
Я подвинул столик с креслицем поближе к окну, стараясь не расплескать щи, а потом уселся, взял ложку и принялся лопать самый вкусный суп из всех, что мне доводилось пробовать в жизни, пялясь в невероятный по цвету закат.
Когда я закончил свой ужин, то сообразил, что не понимаю, где я могу помыть посуду, но почувствовал такую усталость, что решил подумать об этом утром.