Твой приятель жив-здоров и ещё не раз всех нас достанет.
Понтиус помолчал с минуту, потом добавил:
– Здравствуй, Денис!
– Здравствуйте!
– Давай начнём?
Я кивнул. Он провёл меня в следующий зал, где четыре человека (человека ли?) в таких же балахонах, как у него, но без изумрудов и вообще каких-либо украшений, стояли кружком и что-то оживлённо обсуждали.
Я остановился вместе с Лигантом шагов за двадцать до них.
– Ты всё обдумал?
– Я не знаю, – этот ответ показался мне самым честным, но он требовал пояснений. – Я хочу, но… боюсь опозориться. Боюсь, что завтра вы решите, что я здесь случайно и не стою ваших усилий. Мне страшно, понимаете? Страшно, что я стану не магом, а… не знаю, дубом-колдуном! Но я… попробую.
– Попробуешь? – понтиус поднял брови.
– Я очень постараюсь.
– Плохо, что ты сам сомневаешься, – он слегка подтолкнул меня в спину. – На свете нет ничего невозможного. Ну, или почти ничего. Но это узнают только те, кто никогда не сдаётся. Добро пожаловать в академию магии, Денис с Терии! Коллеги! – люди в балахонах будто только что нас заметили, но они явно были подготовлены к встрече со мной, потому что без слов Лиганта встали так, что образовали собой звезду: на краю верхнего луча встал сам понтиус, жестом приказавший мне встать в центр.
Я сделал это, зачем-то закрыв глаза. И будто утонул в оглушительной тишине, от которой у меня сначала началось лёгкое головокружение, затем миллионы мурашек пробежали по телу, а потом… словно огонь в голове.
И внезапно снова тишина, но какая-то тёплая.
*****
И вдруг – яркие фрагменты воспоминаний.
Вот Стелла, которая на одном из моих дней рождения весело возмутилась, что торт на столе из магазина. Ткнула в него пальцем, лизнула и выдала:
– Сусло прессованное. Что, ленивые ёжики, нельзя было самим нормальный торт испечь?
Мама тут же возразила:
– Ну зачем, Стелла? Геморрой же!
– Ах, ну да, – хихикнув, поджала губы бабуля. – Забыла, что, если геморрой, есть можно только покупные торты.
А вот другая моя бабушка. По маме. Лада. Вернее, прабабушка. Из деревни. Однажды мы приехали к ней в гости. Мне тогда лет десять было. Она сразу же усадила нас пить чай с печеньем и стала расспрашивать, как дела. Неожиданно во время нашего чайного разговора за деревенским кухонным столом послышался писк, на который Лада, абсолютно не удивившись, среагировала точным броском печенья прямо под раковину в углу. Проследив за полётом овсяного кругляша, мы увидели высунувшуюся из дыры в полу серую мордочку с глазками-бусинками и роскошными розовыми усиками, которая хватанула печенье и тут же исчезла.
Мама сообразила быстрее нас с папой и тут же влетела на стул с ногами, взвизгнув:
– Бабушка! Это же крыса!
– Ну да, крыса, – Лада макнула своё печенье в чай, а потом
с явным удовольствием отправила его себе в рот. –