если точка настоящего «синхронна» вечности и неподвижна, то под ней, как под мостом, соединяющим духовно-сущее с бытийственно-материальным несётся поток из будущего в прошлое. Этот мост как электрическая дуга освещает кромешный мрак падшего мира, выхватывая из него всё новые и новые «области», и в то же самое «время» возвращая в этот мрак недавно освещенные.
Прошлое, как «про-шедшее», в самом себе уже несёт отсутствие стояния и является его отрицанием. В прошлом даётся иное настоящего. Это иное есть «не-стоящее», то есть движение. Но само отрицание одного другим, противоположность их, предполагают для этого безусловное единство, которое должно присутствовать как в первом, так и во втором. Этим единством, как было уже отмечено, является указание «на» направление течения бытия.
Итак, подойдя к рассмотрению направления течения бытия во времени, необходимо установить, как даётся это направление.
Рассматривая позицию «как», необходимо признать, что как и всякое указание на направление, направление временного течения бытия должно иметь чётко фиксированный «столб» с соответствующим стрелками «до» и «после». Таким столбом, т. е представителем стояния будет «на-сто-ящее».
Оно-то и является точкой отсчёта временного потока. К нему обращены «лица» у-ходящего и приходящего бытия. «Настоящее», таким образом, обретает не только значение связующего духовного с материальным, но и значение координатное, позволяющее определить время положения того или иного бытия (Символа), в зависимости от указания на его направление. Итак, благодаря «на-стоящему», мы способны вычленить «прошлое» как «бытие-в-прошлом», как самостоятельное направление течения бытия. Отсюда и фундаментальность для истории «выбора» настоящего (бытия-в-настоящем). Без этого выделения прошлого, а тем более «бытия-в прошлом», не существовало бы и самого «прошлого», именно как «про-шлого» (прошедшего), т. е чего-то, откуда-то через что-то прошедшего. Оно без настоящего оказалось бы не выделенным.
Поскольку же «бытие-в-прошлом» выступает как инобытие «бытия-в-настоящем», оно является для него ущербным бытием в том смысле, что «бытие-в-прошлом» сохраняет лишь «часть» того, что содержится в «бытие-в-настоящем», а именно, только наличие направления. Остальное ему чуждо и инако.
Настоящее, покидающее само себя и переходящее в прошлое, теряет то бесценное, что его отличает от всех остальных форм – духовную наполненность. Но как уже было сказано, соединение духовного с материальным бытием даёт в результате Символ. Поэтому уместно спросить: а остаётся ли он (Символ) в прошлом? Из принятых ранее допущений следует, что символ не должен сохраняться именно как Символ двухосновный (духовно-вещественный). Это, действительно, так! Но вместе с тем мы вынуждены признать de facto, что остаётся всё-таки материальный труп Символа. Поэтому вся история, предшествующая настоящему, всё «про-шедшее» есть в буквальном смысле – история мёртвого или мёртвая