сколько у вас комнат, – ответил он.
Эма Майн замолчала, но в глазах ее с каждой секундой все больше закипал гнев, который она давила усилием воли.
– Может быть, между вами все-таки произошел какой-то конфликт? – повторил Иван ранее заданный вопрос.
– Нет, – категорично произнесла Эма.
– Во что он был одет? – спросил Иван.
Эма Майн вздохнула обреченно, давая понять, насколько утомил ее этот разговор.
– Точно не помню. Что-то спортивное.
– Я помню точно, – сказал Глеб. – На нем были черные спортивные шорты с боковыми карманами на желтых замках и майка. Алая, с логотипом Клуба. Большая буква F справа в районе груди. Вот здесь.
Он показал на себе.
– Эта одежда сейчас дома? – спросил Иван.
Глеб вопросительно взглянул на Эму.
– Нет, – ответила она.
– Точно помните или «кажется»? – уточнил Разумов.
Эма отвернулась, оставив вопрос без ответа. Глеб поглядывал то на нее, то на Разумова, изредка делая глотки воды.
– Так кто из вас видел Макеева последним? – задал Иван традиционный вопрос.
– Я уже подумала, что он не прозвучит, – усмехнулась Эма Майн, продолжая смотреть в сторону.
– Напрасно, – в тон ей произнес Разумов.
Глеб подался вперед, чтобы взглянуть Эме в лицо.
– Получается, что я?
Она пожала плечами.
– Да, наверное, я, – не дождавшись ответа, утвердительно сказал Глеб. – Я отводил его наверх, в спальню. Эма в это время уже ушла к себе.
В этот момент она глубоко и прерывисто вздохнула. Блистер с капсулами в ее руке хрустнул.
– Дело в том, – негромко сказал Глеб, – что он не просто выпил лишнего, а…
Он виновато взглянул на Эму и решительно продолжил:
– Ты меня прости, Эма, но я считаю это важным моментом. Мы должны сообщить.
Бабицкий поставил бокал с водой на стол, пересел с подлокотника на диван и, скрестив на коленях руки, произнес:
– Понимаете, он напился.
– До какого состояния? – уточнил Иван.
– Я имел в виду, что он впервые напился.
Эма, наконец, выдавила из блистера капсулу, положила в рот и не торопясь запила водой.
– Он раньше никогда не пил, – устало добавила она.
– О каком периоде идет речь?
– Около года.
– Не пил совсем?
– Совсем, – ответила она. – Говорил, что у него сильная аллергическая реакция.
– Она последовала?
– Он сильно покраснел, но какой-то особой реакции я не заметила.
– Сколько он выпил?
Эма Майн снова вздохнула. Было очевидно, что этот разговор доставляет ей не только головную, но и душевную боль.
– Несколько рюмок коньяка.
– Марка?
Эма Майн взглянула с удивлением, словно пытаясь понять, чего от нее добиваются.
– Реми Мартин Аккорд Рояль, – с расстановкой произнесла она.
– Что пили вы? – невозмутимо продолжил Иван.
Он сознавал, что близок к границе, после которой