с мест и начали аплодировать.
***
Настоящее время.
Для вечера пятницы в спортивном баре «Beerлога» было немноголюдно. В этот день не было значимых спортивных мероприятий и большая плазма крутила рекламу и старые интервью со знаменитостями. У входа, разглядывая прохожих, курили двое молодых мужчин в одинаковых толстовках. Бросив сигареты, они перешли под козырек, укрывшись от дождя, который бодро забарабанил по асфальту.
Иван и Егор сидели у окна с боковым видом на вход. На широком подоконнике ближе к Егору стояла клетка с искусственным попугаем. Фомин постучал по решетке пальцем и произнес:
– Клиент скорее мертв, чем жив.
Официантка в белой футболке и длинном черном фартуке, за которым пряталась плиссированная юбка мини, поставила на стол орешки. Приняв заказ, она медленно развернулась, дав возможность насладиться контрастом между пуританским лицевым видом и легкомысленным со спины. Но слишком занятые своими мыслями, мужчины не заметили посыла.
Фомин снова постучал фалангой пальца по клетке с попугаем.
– Вань, а как тебе жена сообщила, что уходит? – неожиданно спросил он.
Перспектива воспоминаний о начинающей заживать ране не сильно обрадовала Ивана, но он рассказал, вкратце, без подробностей.
– Прислала отказ от ребенка почтой? – удивился Егор.
Иван кивнул. Официантка принесла поднос, профессионально перенесла на стол его содержимое – две толстостенных кружки пенного, тонкий хрустящий хлеб в плетеной корзинке и, сообщив, что жареный сыр будет скоро готов, плавно удалилась.
– У тебя все нормально? – спросил Иван.
– Нет, – признался Егор, сделав глоток.
Иван тоже выпил и, кинув в рот орешек, произнес:
– Если сегодня попросить меня назвать хотя бы одну причину для женитьбы, я бы только одну и назвал – ребенок. Когда есть ребенок, а вокруг полно женщин – зачем останавливаться на одной. В любом союзе есть шанс быть обманутым. А когда союза нет – обмануть невозможно, потому что свободные отношения редко представляют ценность, иначе они гарантированно перешли бы в другой статус.
– Вань, сколько помню, ты всегда был востребован у баб. Такой голубоглазый мент-интеллектуал, – улыбнулся Егор. – Если честно, я был сильно удивлен, когда ты сорвался из-за этой Илоны в Питер. Тебе словно башку снесло.
– Так и есть, снесло, – согласился Иван. – Другие добивались, заглядывали в глаза и постоянно о чем-то просили. Илона ничего не просила, но ее хотелось защищать и делать для нее абсолютно все.
– Защищать от кого? – усмехнулся Егор.
– От всего, – ответил Иван.
– Вот так мы и проваливаемся в них добровольно, – усмехнувшись, произнес Фомин. – Но, знаешь, спроси меня – постелил бы я себе ту же постель, как говаривала моя тетушка Николина, я бы ответил – да.
Он снова сделал глоток, закусил орешком и спросил:
– А ты помнишь, в какой момент все пошло не так?
– Нет. Илона хорошая актриса. Я ничего не замечал.
– Хреново