собираешься завтра встретиться с Лешей?
– Да, – сказала Ленка; а затем прибавила (сбивчиво, ее голос чуть изменил ей), – я ведь уже сказала тебе, что встречусь с ним.
– Послушай, мне кажется… знаешь, поговори с ним завтра о чем-нибудь отвлеченном, и все – не говори о своей сестре.
Ленка посмотрела на меня. Резко переспросила:
– Отвлеченном?
– Ну да. Ты встречалась с ним без Иры хоть раз?
– Нет… я же говорила тебе: мы гуляли все вместе втроем. Как я могу встретиться с ним и говорить о чем-то постороннем, если я как раз хочу…
– Может, в этом уже нет никакой необходимости.
Мы уже стояли во дворе. В лифте и потом – еще раз – когда вышли из подъезда, я постарался как раньше, пятнадцать минут назад, соединив что-то в своем мозгу, услышать спор, происходивший на небе: «Лошадь! – колесница! – лошадь! – колесница!» – нет, оба раза у меня ничего не вышло. Я ничего не услышал. Спор прекратился. Короли помирились.
И мне самому – еще до моих попыток, когда мы только вышли из квартиры, – стало вдруг очень хорошо и очень спокойно. Полное умиротворение и тихое торжество. Поначалу я сам удивился, что такое со мной произошло.
Потом я понял. Я, десятилетний ребенок, сумел самолично разрешить ситуацию, которую, как Ленка говорила, уже никто – никто – не в силах разрешить. Распутать паутину.
Я не просто верил – я знал умиротворенно точно. Всю силу книги, которая была со мной и сделала меня таким могущественным. Которая сделала и меня сильнее… и еще, наверное… взрослее?
А вот Ленке было здорово не по себе. Я видел, она страшно нервничает и злится. Она вообще всегда была склонна к вспыльчивости, а сейчас одно мое неосторожное слово – и она начнет выпускать пар, – я чувствовал. Но дело еще в том, что я разговаривал с ней, отвечая своему внутреннему состоянию – я не мог иначе; я расспрашивал ее о планах даже чуть свысока.
Она, разумеется, не могла этого не заметить.
– Как это – нет необходимости? – она смотрела на меня широко открытыми глазами; враждебно.
– Ну… вот так, – я вдруг понял, что не в силах изменить своего тона.
– Слушай, не раздавай мне советов, ладно? Я смотрю, ты что-то уж больно поумнел. Я же всегда тебе говорила, что терпеть не могу, когда мне дают советы. Я сама разберусь, ясно? А ты лучше иди домой и смотри фильмы, – она кивнула на кассеты в моей левой руке.
А в правой – я расслабленно держал «Сказки о созвездиях».
На следующий день благодушное поведение моей матери не изменилось. Все то же оживленное лицо, и в школу она меня поторапливала, но очень мягко, а не занудно, как раньше.
И все же после вчерашнего спора с Ленкой – во время нашего расставания…
Я решил оставить «Сказки о созвездиях» дома, но попросить мать проводить меня до школы, чтобы посмотреть, как она будет вести себя, когда книга в отдалении. И тут вдруг мать во время завтрака сама говорит мне:
– Я пойду с тобой, хорошо?
У меня екнуло сердце. Мне вдруг стало немного неуютно. Я резко глянул на нее.
– Мне же