вашу машину – до этого не дойдет. Вы же поставили сигнализацию?
– Нет, Илья настаивал, но я сказал ему, что у нас в советское время не было никаких сигнализаций, мы просто запирали машины – я всегда запирал свой «Москвич» и все. И теперь тоже не собираюсь изменять этому правилу. Моя машина, он мне подарил ее на день рождения, и я буду делать так, как хочу. Как привык. Никаких сигнализаций. От этих новомодных штучек одно облучение – можно рак схлопотать.
– A-а… ну тогда будьте начеку. Следите за машиной, я имею в виду, – сказал Перфильев невозмутимо.
– Я слежу. Как же не следить за малюткой, на которой можно разогнаться до ста восьмидесяти запросто.
– Да… мы их обязательно поймаем, вот увидите.
– Кого?
– Ребят, которые дома вскрывают.
– Сколько, бишь, они уже вскрыли?
– В этот сезон? Три. И каждый раз в середине недели. Естественно – когда народу поменьше. Хозяева всегда отсутствовали. И суроковский дом – очень видный. Там найдется, что взять. Тогда-то мы с председателем и заподозрили, что есть какие-то наводчики. Соглядатаи. После второго ограбления заподозрили… ну а чуть попозже это подтвердилось. Моя жена, когда к молокану как-то заходила, на обратном пути уже идет и видит, как возле одного дома ошивается какой-то паренек. Вернее… стоит, – Перфильев чуть запнулся перед последним словом, для того, чтобы придать ему больше веса, а заодно, поглядев на Лукаева и качнув головой, с важным видом ткнул указательным пальцем вниз, – просто стоит возле калитки, приятеля своего, видно, ждет, но в то же время будто бы что-то и высматривает. Ну, у Марины сразу же подозрение мелькнуло – надо сказать, интуиция мою жену никогда не подводила – она у него и спрашивает:
«Ты к кому?»
Мальчик такого вопроса явно не ожидал и поначалу весь покраснел и подобрался, смутился, но потом очень быстро сумел прийти в себя и говорил вполне естественно, безо всякого волнения.
«К Саше…» – говорит.
«К кому?» – Марина переспрашивает.
«К моему другу Саше. Вы не знаете, он приехал?» – говорит.
«Я его не знаю. А ты уверен, что он здесь живет?» – Марина спрашивает.
«Да, конечно… конечно, уверен, мы уже с ним как целый год водимся».
Так и сказал: «водимся», – жена это очень хорошо запомнила. Не «дружим», не «общаемся», а именно «водимся». Ха!.. Марина не стала его больше ни о чем расспрашивать. (Спросить паренька, где он сам живет, ей как-то не пришло в голову – а жаль, может, он себя и выдал бы!) Пошла дальше, к дороге, но зато потом, недели через полторы, когда ей довелось случайно встретить на улице жену молокана, Аллу, она все ей рассказала и поинтересовалась, кто живет в том самом доме, возле которого стоял мальчик. «Старик один, полусумасшедший; к нему сын часто приезжает, но он уже взрослый, ему около тридцати, а внуков никаких у старика нет», – был ей ответ. Так что после этого случая стало более-менее понятно, как работают эти ребята, – Перфильев остановился; потом продолжал, – Но в этот дом они не залезли. Я имею в виду, в тот, возле