счастье, которого я больше не испытывал с тех пор и теперь уже не испытаю никогда.
А однажды нам кровь из носу приспичило сделать себе индейские луки и стрелы. Но время для этого, как всегда по закону подлости, оказалось самым неподходящим: начало весны, а в Сибири это почти та же самая зима. Вернее, только-только настала «весна света». В те времена Новосибирск ещё не так разросся и от нашего дома до городских окраин можно было добраться пешком и довольно быстро. Через немногочисленные ещё дачи и мостик через речку Тулу мы добрались до железнодорожных товарных путей, вдоль которых, собственно, и росли непролазные заросли черёмухи, до зарезу вдруг ставшие нужными нам. Как вы знаете, у черёмухи её молодые тонкие и прямые побеги – это ведь уже почти готовые стрелы!
Помню ослепительный блеск ещё белоснежных сугробов под начинающим уже пригревать солнцем и лежащие на них пронзительно-синие тени от деревьев, манящий дальними путями запах пропитанных креозотом старых шпал, далёкие печальные гудки тепловозов… И какое-то весеннее шальное предвкушение всей нашей будущей долгой и интересной жизни… И посреди всего этого будоражащего ранневесеннего великолепия мы, по пояс в вязкой снежной целине, с трудом ползаем от зарослей к зарослям, срезаем подходящие черёмуховые прутья, тут же соскабливаем с них ножичками кору и с удовольствием вдыхаем её неповторимый аромат. Вот с тех пор этот пряный запах черёмухи и индейцы стали для меня неразделимы.
Время от времени и даже год от года я интересовался у моего добровольного попутчика в сказочную страну индейцев: не передумал ли он ещё?.. Нет, вроде пока не передумал – и на некоторое время опять становилось спокойно на душе.
А потом мы вдруг как-то раз поссорились, уже не помню из-за чего именно – и враз перестали общаться. Навсегда…
И вот что-то уже давненько, несколько десятилетий, не встречал я того одноклассника. Может статься, он всё же убежал к шеванезам в Канаду – один, без меня… Не знаю вот теперь: завидовать ему или нет?..
В первом сборнике «Голосов» ещё особо затрагивалась тема о любви к лошадям. Оно и понятно – ведь это была неотъемлемая часть индейского образа жизни. В былые времена настоящий индеец просто не мыслил себя без горячего скакуна.
Я-то сам теперь совершенно равнодушен и к самим лошадям и к любым «лошадиным» темам – видимо, настолько уже перегорел. Слишком много было в жизни связанных с ними фильмов, фотографий, книг, другой информации. Теперь лошади уже не кажутся мне какими-то особо интересными животными.
Но вот в раннем детстве… Мне кажется, никто не маньячил лошадками так, как я! В то время я не мыслил себя без своего верного горячего скакуна – той самой, классической лошадки на палочке!
С виду это была обычная гладкая палка круглого сечения, длиною в метр, на её верхний конец была надета раскрашенная резиновая конская голова, а на нижний