сверхзастенчивый!), так ещё и нужный кадр очень сложно уловить. Проворонил момент – иди на следующий сеанс. Приходилось примерно запоминать, где Зоркий Сокол сейчас вот-вот повернётся и подставит мне свой орлиный профиль.
А дома проявишь, напечатаешь – всё смазано или нерезко, кадры-то в кино движутся. Да ещё и блёклые тени вместо индейцев – освещение-то на экране слабое.
Был в моей жизни и такой любопытный отрезок. Когда мне было лет 10—12, мы с дворовым приятелем смотрели двухсерийный фильм «Виннету – сын Инчу-Чуна» 10 дней подряд! Или даже больше. Это происходило, как своеобразный ритуал.
Представьте: летнее солнечное утро, и ещё одно такое утро, и ещё, и ещё… И каждое утро приятель опять и опять заходит за мной, и каждый раз спрашивает только одно: «Идём?» – «Идём!».
И мы бежим в кинотеатр по солнечным утренним улицам, гулким и пустынным – все же разъехались на лето, покупаем билеты (20 копеек за 2 серии, на утренний сеанс) и… опять попадаем в уже знакомый волшебный индейский мир – как к себе домой!
Мы же знали обе серии уже буквально наизусть, до последней царапинки на киноплёнке, до последнего щелчка в динамиках. И всё равно – каждый сеанс смотрели, как в первый раз!
А музыка! Ну, вот та самая раздольная мелодия из Виннету, в начале на титрах, на губной гармошке, от которой просто разворачивается душа! И уже до-о-олго потом не сворачивается. И та завораживающая музыка с дрожащей флейтой – где Шаттерхенд и Инчу-чун борются в воде… И сам фильм широкоформатный и потрясающе цветной. И такими насыщенными были те цвета и впечатляющими звуковые эффекты!
И эти две киноистории повторялись снова и снова, снова и снова – каждый день. Я-то ладно, со мной было всё понятно, но и товарищу моему не надоедало – вот что удивительно! Эта ежедневная радость – одно из самых волшебных воспоминаний моей жизни.
Жаль, невозможно передать тот манящий запах огромного, почти пустого, утреннего кинозала середины 70-х годов, с висящими пылинками в луче проектора, мощный звук из стереодинамиков, дающий эффект полного присутствия. А на экране – такая волнующая, невыразимо притягательная настоящая жизнь!
После сеансов мы выходили на улицу и казалось, что мы очутились на сером тюремном дворе…
Удивительная судьба у этого моего приятеля.
Он вырос и стал… попом. Это до того странно! Как непостижимы наши жизненные пути…
Представьте, что ваш обычный приятель, с которым вы всё детство бегали, хулиганили, ругались, дрались; самый обычный мальчишка, который сквернословил, задирал девчонкам платья, ходил каждый день с вами на «Виннету», вдруг стал… батюшкой, которому бабки целуют ручку. То есть святым человеком?
Мало того, что это дико неожиданно, так ещё и несколько… обидно. Мне вот бабки при встрече ручку не целуют. Значит, он стал в чём-то лучше, выше меня? В чём?.. В том, что читает и почитает еврейские сказки и мифологию? Только-то?..
ГОДЫ,