И я не могу понять, нравится ему то, что он видит, или… нет.
В квартире странная температура. Мне ужасно жарко, но я вся дрожу от холода. Жуткое состояние, учитывая, что зверь все видит: как мне неловко, какая я неуклюжая и стеснительная.
Но он продолжает смотреть, и… оценивать.
– Подойди ближе, – вибрирующие нотки и так низкого голоса еще больше заставляют тело дрожать. Кажется, только из-за них я и слепо исполняю его приказы.
Облизываю губы, снова коротко вдыхаю. Влажные глаза хочется прикрыть.
Остаюсь стоять перед Демидом в одних только трусиках. На ногах высокие каблуки. Поднимаю ногу, чтобы скинуть ненужный реквизит.
– Туфли оставь. Мне нравится.
Вновь подчиняюсь.
Зверь жадно рассматривает мою грудь. Между нами остался метр, но я ощущаю каждый цепкий взгляд.
Соски ноют. Они стали очень чувствительными. Если он до них дотронется, мне будет неприятно. Или, наоборот, я завою от желания.
Я вся покрыты мурашками, и только слепой не увидит, что меня потряхивает. Даже губы с размазанной помадой дрожат.
Глаза зверя непередаваемо черный и опасные, полные огня и возбуждения. Только они и выдают, что картинка Демиду нравится.
Не картинка, а я. Маша.
От взгляда, которым Исхаков трогает мою грудь, живот, бедра, лобок, между ног приятно стреляет, и я чувствую предательскую влагу. Как такое возможно? Мужчина ведь даже не касался меня, не целовал, не шептал нежности…
Сердце перекачивает десятки литров крови. Настоящий мотор.
Вижу, как Демид отпивает последний глоток виски из бокала и поднимается с дивана. Подходит ко мне и вновь смотрит. Смотрит, смотрит, смотрит. И ничего не говорит, кроме приказов.
От него исходит удушающая энергия, которая божественно пахнет. Но, просачиваясь в кровь, травит.
Зверь касается моей шеи, жестко фиксирует, снова делает взглядом акцент на губы. Я знаю, что он хочет, но пока не готова ему это дать.
Дальше очерчивает плечи и сжимает грудь. Довольно сильно, с выдохом, который больно жжет кожу. Большим пальцем надавливает на сосок и очерчивает ореолу.
Я была права. Соски стали чувствительными. А я всматриваюсь в его губы и хочу, чтобы он избавил меня от этих ощущений, захватив в рот острые вершинки.
Когда ладонь Исхакова доходит до впадинки пупка и движется вниз к лобку, прикрываю веки. Стон застревает в горле, я давлюсь им и зажимаю внутри.
Мне приятно все, что он сейчас делает. Каждое его гребаное властное движение. Как заколдовал, дьявол.
– Какой секс ты любишь? – не разъединяя взгляда спрашивает.
Глядит вглубь меня. В клетки встраивается и меняет их порядок.
Веду плечами, застопорившись на таком вопросе.
– Классический. Наверное.
– Ты не уверена? Ты… девственница? – легко спрашивает.
Открываю рот, чтобы ответить. Сбивает его взгляд. Едкий и колючий.
– Это… проблема? – коряво гну губы в усмешке. Неуместной и совсем не красивой.
– Нет, – бесстрастно отвечает.
Исхаков