слышу голос дочери сверху, что меня отрезвляет, и иду в комнату.
Коля звонит кому-то, но, увидев меня, сбрасывает вызов. Явно это был не звонок врачу.
– Злата, ты в аптеку собираешься? – спрашивает муж, глядя на меня.
– Нет, я не оставлю Алису, – уверенно говорю, подходя к дочери, которая тут же цепляется за меня. – Ты врача вызвал?
– Вызвал, – недовольно кивает Коля. – Елена Дмитриевна обещала быть через полчаса.
Хоть здесь все сделал нормально. Позвонил знакомой моего отца – педиатру, которая почти с рождения наблюдает Алису.
Интересно, а что бы было, если бы я уехала в аптеку? Может, за углом уже ждёт бригада, которая сменит замки в доме? Или органы опеки и попечительства, которые хорошо проплачены?
– Ну, раз ты здесь, то я поеду, – говорит Коля, поднимаясь. – Только позвони мне потом и скажи, как Алиса.
Вот и вся забота. Я бы не отошла от дочери под страхом смерти. Но к отцу она так и льнула, не искала в нем защиту.
– Мамочка, – шепчет моя Бусинка, засовывая мою ладонь себе под щеку.
– Потерпи, зайка, – прошу я, будто чувствуя ее состояние, что даже слезы выступают на глазах.
Нет, ради нее как раз я и буду сильной. Слышу, как Коля проходит мимо двери комнаты, но даже не заглядывает. И мне так даже лучше. Фарс, который в последнее время мы называем семейной жизнью, закончился.
Елена Дмитриевна, которой Коля, судя по всему, обрисовал ситуацию, приезжает уже с лекарствами. Хлопочет около Алисы, как родная бабушка, сидит рядом, пока дочка не засыпает, а потом мы выходим из комнаты.
– Злата, не волнуйся, – говорит врач, пока мы спускаемся. – Это обычная простуда. Но анализы все равно сдайте, когда Алиса немного лучше начнет себя чувствовать. Лекарств хватит до следующего приема ко мне.
– Елена Дмитриевна, что я?.. – тянусь по привычке к сумочке, которая уже лежит на обычном месте.
– Ну сколько можно, Злата? – с обидой спрашивает педиатр. – Почти три года вместе, и каждый раз одно и то же. Неужели я с дочери Германа буду брать деньги, он же мне жизнь спас.
Я убираю руку и с улыбкой киваю. Думаю, дело не только в том, что отец удалил опухоль из головы Елены Дмитриевны. Мне кажется, она давно и безнадежно влюблена в папу. Кстати, пора и ему позвонить. Пусть Коля и не преминул заметить, что без отца я никто, но сейчас как раз та самая ситуация, когда надо задействовать все связи.
Проводив Елену Дмитриевну, я заглядываю к Алисе. Дочка уже не бредит – видимо, температура спадает, сопит ровно, не ворочается. Пора и мне хотя бы кофе выпить и поговорить с отцом.
Включаю кофемашину, одновременно слушая гудки. Папа не отвечает – наверное, опять лекция. В принципе, время как раз для первой. А он, как человек ответственный, не терпит гаджеты, когда перед ним огромная аудитория. Тем более не первокурсников, а уже интернов, ординаторов или даже врачей с опытом. В любом случае профессора и доктора медицинских наук захотят послушать те, кто стремится к тому же.
Отец так и не перезванивает через полтора часа, но мне уже не до