бы, проще – греши да кайся. Ведь у меня как: я всегда искренне раскаиваюсь в том, что сделала, но в следующий раз, когда я это делаю, я даже не думаю, что это плохо, потому что чаще всего в это время вообще ни о чем не думаю…
Прекрасно было бы научиться меняться не «от», а «к». То есть не заниматься искоренением недостатков, а развивать достоинства. Тогда недостатки потеряют силу и станут маленькими, почти неразличимыми. Ведь говорят же, что тьма – это всего лишь отсутствие света, а зло – недостаток добра. Так-то вот.
Мне нравится, как сказал Ошо. Единственный грех, сказал он, это неосознанность, а единственная добродетель – это осознанность. Хорошо бы в каждый момент своей жизни отдавать себе отчет в своих действиях и выбирать – грешить или нет. Вот чего я хочу от себя».
И далее совсем коротко.
«Чем измеряется успех? Деньгами, карьерой, известностью, устроенностью так называемой личной жизни? И кто сегодня может считаться победителем?
Я все-таки думаю, победитель – тот, кто сумел стать счастливым».
Михайлов решил просмотреть записи за весь месяц, начиная с первых чисел мая, когда он был в Иерусалиме. Теперь он был уверен, что не ошибся адресом и нашел именно то, что искал. Оставалось только выяснить, чьи это заметки. И если в первом случае, когда он случайно попал на девочку-блогера, заразившуюся морщинками, было понятно, что это не послушница, то теперь у него не было полной уверенности, что это не она.
«Побывала я в храме Гроба Господня, на чинопоследовании схождения Благодатного огня в Иерусалиме. Так ничего и поняла – откуда он берется, чудесным или естественным образом сходит.
Про огонь сходящий говорят разное. Где-то я читала, что был такой профессор Олесницкий, живший на рубеже XIX-XX веков, который писал о «торжестве освящения огня при Гробе Господнем» Т.е. он утверждал, что внутри гроба уже есть огонь, и он лишь освящается пасхальной молитвой.
Ему вторит наместник петроаравийский Мисаил, который признавался, что в Кувуклии он зажигает огонь от лампады, сокрытой за движущейся мраморной иконою Воскресения Христова, расположенной возле той самой Кувуклии или в ней самой…
Что же получается? Мы лишь делаем вид, что чудо есть и верим, что оно нерукотворное? Но верить и принимать на веру – не одно и то же.
Мне кажется, даже не это важно, а то, что верим мы искренне. Вот что. А кто не хочет или не может поверить, того никакое расчудесное чудо не убедит. Ну не дано ему и все тут!
Поэтому я не разделяю мнения профессора Киевской духовной академии по кафедре еврейского языка и библейской археологии Олесницкого (не поленилась, специально залезла в поисковик и выяснила, кто такой этот дядечка).
И хотя он считается в этой области большим светилом – множество работ о Святой Земле, переводы с еврейского книг Исайи, Иеремии, Иезекииля и Даниила, в чем-то самом наиглавнейшем этот ученый муж не прав. Или это какая-то неправедная, мертвая правота.
И вот еще какая штука. Я уверена, что раньше никогда