и нажал на номерной замок. Ржавая конструкция отъехала в сторону. Он выжидающе оглянулся на файтеров, державших Яна.
– Чего ждете? Вам нужно особое приглашение? Выводите его!
Но файтеры медлили, обмениваясь неопределенными взглядами. Никто не хотел выходить из безопасной зоны.
Ян ухмыльнулся и сплюнул на землю. Его порез на лице уже не кровоточил так сильно, как раньше, заливая багровым цветом всю поляну, на которой он напал на меня. Он был засохшим и уродливым.
Тут замечаю, как Рэд срывается с места. Он хватает Яна сзади за шею, с силой выталкивая того за ворота. Сам Рэд тоже оказывается за воротами, его рука цепко удерживает парня.
Файтер захватил пленника за запястье, задирая рукав и через секунду отшвыривая того на землю.
Ян рухнул, зашипев и одарив командира файтеров убийственным взглядом, прижимая руку к груди в мучительном порыве.
Плечо Рэда дернулось, пока он стоял к нам спиной, и левая рука чуть вздрогнула.
Я непонимающе нахмурилась, догадавшись, что на его коже тоже, должно быть, загорелось кодовое клеймо. Только… Я не думала, что у него имеется такая же метка, как у того, кто работает на ИСА. Это меня сильно смутило.
Рэд выпрямил спину и развернулся к собравшейся по ту сторону ограды толпе, выжидающе взглянув на Льва с чуть приподнятым подбородком.
– Код преступления 456. – безэмоционально доложил он старейшинам.
Лев выдохнул, набрал что-то на планшете и заговорил: – …Попытка избежать принудительной военной подготовки: попытка дезертирства.
– Да??? И что?! – воскликнул Ян, смахивая слюну со рта. – Я не хотел превращаться в смертоносца, когда жил на сраном материке, думал, что здесь жизнь будет другой! Но вы еще хуже, чем те серые ублюдки!
– Заткнись ради своего блага, а! – рявкнул на него Лев, вновь обращаясь к толпе: – Зная его преступный кодекс, его деяние этой ночью. Поднимите руку те, кто голосует за его изгнание за третий забор!
На принятие решения у людей ушло несколько секунд. Большинство подняли руки. Лишь некоторые воздержались. Видимо, ожидая более сурового наказания, судя по недобрым выражениям лиц.
– Девяносто восемь процентов. – констатировал Лев, наводя камеру своего планшета на толпу, после чего на экране что-то вспыхнуло.
Выступил еще один старейшина: – Окончательное решение остается за тем, кто подвергся посягательству.
Внутренне содрогаюсь, когда все внимание переключается на меня.
– Каково твое решение, Ди? – Лев понизил голос и даже смягчил тон. – Ты же голосуешь за изгнание, верно? Как и все остальные?
Как и все остальные… Это никогда не относилось ко мне. Никогда не означало ничего хорошего.
– Нет.
Толпа разражается гулом, как пчелиный улей, люди возмущены моим решением.
– Ян нарушил правила! Он заслуживает того, чтобы его растерзали бездумцы снаружи! – восклицает кто-то, получая множество одобрительных возгласов.
– …Ди? –