живых, в чём мы с тобой в скором времени и убедимся.
– Это как?
– Когда нас попросят сдать дело в архив. Так что, – Борисыч нахмурился, – поспешить тебе следует с поездкой в Первоуральск, поговорить с Гариным. Он-то уж точно знает о том, что на самом деле происходило в карьере. Если, конечно, вообще говорить захочет. Завтра вот прямо собирайся и поезжай. А я здесь Подковы вместо тебя покараулю да попытаю местных.
– Хорошо. Так и сделаем, товарищ капитан.
– И это… – Миронов вынул из внутреннего кармана пиджака сложенный вдвое лист бумаги. – Просили тебе передать. Ты запрос делал по чёрным копателям. Тут все имена, которые повадились в последнее время рыскать по здешним полям и заброшкам.
– Спасибо, – я взял протянутый документ, пробежался глазами по фамилиям. Однако мысли мои были уже далеко от тех проблем, которые заботили меня ещё пару дней тому назад.
9
На следующее утро, в шесть часов, Миронов сам вызвался подбросить меня в город на своей машине. Это было весьма кстати, потому как рисоваться на своём казённом «уазике» в Перволучинске мне не хотелось – всё-таки путешествие моё не было санкционировано никем сверху. По этой же причине я не стал одевать и форму.
Борисыч высадил меня возле вокзала, пожелал удачи и отправился обратно в Подковы, тоже не желая рисоваться в городе. Капитан заметно нервничал, всю дорогу пел себе под нос что-то невнятное и вообще выглядел рассеянным и непривычно бледным. Таблетки глотал через каждые пять минут. Когда мы въехали в город, он беспрестанно всматривался в зеркало заднего вида, будто опасался, что за нами кто-то следит.
– Ты, Лёш, постарайся особенно не светиться, когда купишь билет. А лучше вообще не выходи из вокзала, затеряйся в толпе, – это было единственным, что он сказал мне за всю дорогу.
Ну конечно. Так бы я его и послушал. Как только выдали мне в кассе билет, я сразу, разумеется, бросился к автобусной остановке. Времени до отправления оставалось более чем достаточно, и я вполне успевал добраться до Лены.
В этот раз, подстёгнутый азартом предстоявшего приключения, я чувствовал себя Цицероном, способным убедить кого угодно в чём угодно. Я был уверен, что Лена меня поймёт и простит. Наверное, наивность – моё второе имя.
Потому что вышел полный облом. С каким бы нетерпением я ни давил кнопку звонка, дверь мне никто не спешил открывать. Я посмотрел на часы – 7:20. В это время ещё рано уходить на работу. Вместе с предчувствием своей очередной неудачи я начал утрачивать и недавний пыл. Уже хотел было перейти на стук, когда отворилась дверь напротив и из-за неё выглянула тётя Клара, пожилая женщина, которая хорошо знала и Лену, и меня.
– Молодой человек, – негромко сказала она, – неужели не понятно, что никого нет дома? Ну сколько можно мучить звонок?
– Простите, – промолвил я. – Тётя Клара, это Алексей. Не узнаёте меня?
Женщина сняла очки и прищурилась.
– Лёшка? –