тренировок со шпагой в конюшне, поручни, которые он построил для меня, все те разы, когда он твердил моей матери, что, хотя мое тело изменилось, я все еще остаюсь их Таней… – Спрошу еще раз. За что ты готова сражаться?
На этот раз я встретила ее взгляд.
– Ну… за мою семью, за фамилию де Батц. За моего отца. И за вас. – Когда я упомянула папу, голос у меня дрогнул под тяжестью намерений. Мадам де Тревиль неоткуда было знать, что я имею в виду: на самом деле я уже сражалась за отца, просто по-своему. Выяснить правду – вот все, что мне было нужно. А вовсе не она с ее Академией.
– Очень лестно, – сказала она. Ее смех звучал неестественно.
– Мадам… – выпалила я, прежде чем успела остановиться. – Чего именно вы от меня хотите?
Она перешла на другой конец помещения.
– Ты уже должна была понять, что я осведомлена о твоем состоянии. Блочный механизм придумал мой племянник, он всегда что-то мастерит и изобретает. Судя по тому, что нам не пришлось соскребать тебя с пола, у него все получилось. – При этих словах я сжалась, а она продолжала расхаживать по комнате. – Я не стала бы так стараться ради кого попало. Но ты дочь де Батца. В молодости мы были близкими друзьями. Я не могла отвергнуть его единственное дитя. Он написал мне о девушке, у которой хватает храбрости неустанно добиваться своей цели, хотя она знает, что будет падать каждый день. – Поджав губы, она окинула меня оценивающим взглядом. – Но картина не соответствует описанию. Я вижу девушку, готовую смириться с жизнью, которой она не хочет, и слишком кроткую, чтобы сказать мне правду.
Я заперла свою ярость внутри. Вонзила ногти в ладонь у основания большого пальца.
Она хлопнула в ладоши. Я вздрогнула, когда этот звук разнесся в пустом пространстве.
– Что ж, приступим.
Лязг металла, скрежет стали. Внезапно моя шпага, та самая, которую я спрятала в сундуке, покатилась по полу, чья-то фигура поспешно скрылась из виду. Моя рука метнулась к оружию прежде, чем я успела это понять. Головокружение нарушило пространственное восприятие, и я едва успела ухватить эфес.
Я сделала ошибку, не взвизгнув, как подобает мадемуазель. Невольно выдала один из моих сокровенных секретов, за который меня наверняка вышвырнут из Академии. Но даже если бы я решила отбросить шпагу, вряд ли смогла бы это сделать. Она была единственным знакомым мне предметом в незнакомом доме. Сталь клинка заплясала в бликах света.
– Даже не думай бросать ее, она тебе понадобится, – заявила мадам де Тревиль.
– Чего вы хотите от меня? – снова спросила я, и в мой голос наконец-то просочился гнев.
– Чего я хочу? Хочу понять, не перехвалил ли тебя твой отец. – Она вытащила еще одну шпагу откуда-то из темного угла.
Папа был прав: противник никогда не станет ждать, пока ты нападешь.
Я инстинктивно парировала ее удар, сталь ударилась о сталь со звоном, который был для меня слаще музыки. Вместо того чтобы атаковать, я решила выждать. Я наблюдала за движениями мадам де Тревиль, выискивая слабые места. Когда ничего не знаешь о противнике, спешка –