Инстинкт свободы, или Анатомия предательства. Страшный роман о страшном 1991-м годе
как личность, формировался уже в Бештаре. Чужим себя не чувствовал – в городе была тогда большая русская община, да и отец, востребованный местным начальством – не последний был человек!
Кто же мог знать, что и жареный петух трёх раз не прокукарекает, как начнётся кровавый кошмар «суверенизации» бывших союзных республик, и тогда овдовевшая мать Октавы, с горечью глядя на горы вдали, скажет:
– Вон ведь она, Россия! Жили бы мы на пять километров севернее, и остались бы в России…
Бештарский район был приграничным, что в СССР, естественно, не играло никакой роли и значения. Принадлежал он, а точнее был подарен одной не в меру гордой, и, кстати сказать, совсем не маленькой, и уж тем более не бедной закавказской республике. Продолговатой гранатовой и персиковой, виноградной долиной, изогнутым рогом изобилия тянулся он вдоль ласковой хвалынской ривьеры, и глубоко вонзался, будто кривой турецкий кинжал, в подбрюшье входившей в РСФСР автономии. Как водится, как повелось, плохо, но издавна – малоплодные горы при межевании отдали России. А что побогаче – отслоили «братьям» – каинам…
Всё прошло, как сон – но в снах и доселе приходит Октаве Орлаеву, сыну цирюльника, далёкое, как планета Плутон, советское детство, гомонящие и цветастые кооперативные 80-е… Богатый белокаменный город на южном берегу, и обступившие его со всех сторон горы, обозначающие кремнистым бесплодием своим грань матушки-России, всё отдавшей своим «сыновьям», а в трудный час жестоко обобраной ими же…
Когда в школе ходили походами – то доходили до РСФСР пешком. С рюкзаком за спиной, позвякивая алюминиевой туристической кружкой, прокопчёной на костре, по непрямым горным тропам выходили мимо сказочно-красивых, похожих на замки утёсов в Агастан, в край скотоводов, в край белых папах, лихо саженых на суровых горцах. А потом перекусив на пикнике, отдохнул, свернул бивука, и уже дорога легче: ведь под гору! Спускаешься пониже к морю, туда, где природа поласковее – и попадаешь в ведение совсем другой компартии, со своими ЦК и партконтролями…
Как эти белеющие ледяными папахами горы порвали здесь весь ландшафт, так порвут они кривыми шрамими и судьбы советского выпуска, всех школьных одноклассников Октавиана Орлаева. Но это кровавое, звериное пиршество стервятников – ещё копится на вершинах лавиной. А внизу, среди прогретых щедрым Солнцем пляжей, пока ничем о себе знать не даёт…
***
Обещанием достать дикий мёд из расщелины одной из обступающих их приморский городок скал – Октавиан Орлаев пленил сердце одноклассницы Инги Князевой. Дочь их участкового милиционера, строгая гордячка, чуть ли не с первого класса манила воображение Октавы, но как к ней подступиться, как не нарваться на холодную, как лезвие финки, насмешку?
Октава, известный среди мальцов краевед, облазил все горы вокруг, пока не нашел это гнездо мелких, с сероватым оттенком брюшка, горных пчёл.