информации, «Дип Рэд» не смог понять мой случай, но вывел интересный вывод: перед ним робот, в локальной системе которого произошел информационный сбой. Так сказать, «программа допустила недопустимую ошибку. Если такие случаи будут повторяться, обратитесь к разработчику».
Помните? Эх, где вы, дни златые, мониторы и дисплеи, выдававшие эту заученную фразу? Давно уже на мертвой Земле нет для вас ни условий, ни питания…
Кубинским «мачэте» я распотрошил мой «самовар» и вытащил на свет божий заляпанную в крови и лимфе «сороконожку». Это и был единственный тип оставшихся на земле компьютеров. Отрубив кое-какие детали, «сороконожку» можно было сделать вполне безобидной, и через неё скачивать базу данных «Дип Рэда». Правда, в компьютерную игру на ней не сыграть, это жаль…
Я заказал «Дип Рэду» прочитать мне «Опыты» Монтеня с 23 по 56 страницу. «Сороконожка», подобно сентиментальному убийце, крякнула в маленький раструб горлового динамика и начала вещать дословно, с середины предложения, потому что неведомая мне 23 страница разорвала мысль старого брюзги напополам.
Так, под механическое скрежещущее бормотание я и оказался среди арбутеров. Они пугливо вышли на лужайку из-за деревьев, озирая меня, как бога, и нестройными рядами приблизились ко мне.
Я не обращал на них внимания, усевшись в позе будды и внимая Монтеню. Нашел приличной толщины палку, достал из походной котомки синюю изоленту – остатки былой роскоши – и стал приматывать болтливый процессор к дереву.
Арбутеры не смели мне мешать, полагая в моих занятиях нечто сакральное. На самом деле я всего лишь собирался пустить «Дип Рэда» по ложному следу, бросив палку с активированным процессором в любой поток, и направив «охотников» в сторону, противоположную нашему движению.
Пусть река несет бормочущую «сороконожку» на юг, а мы пойдем на север. Идти обязательно надо: в место пребывания «вируса» «Дип Рэд» направит целые толпы бездельничающих «зомби»…
…Палка почти утонула – но все же поплыла. Я замкнул чтение Монтеня в цикл, и теперь 23—56 страницы «Опытов» будут звучать в мертвенной тишине нежилых берегов невообразимый для человека срок износа нержавеющего, ударопрочного металла. Я представил себе, как палку затянет в омут, или прибьёт к мысу, обволочит тиной и ряской. Как будут приходить на водопой пугливые олени, как станут строить плотнины работяги-бобры – а процессор снова и снова станет зачитывать одни и те же слова, непостижимые ничему живому вокруг него…
Я эти вещи знаю не понаслышке. Я часто находил такие информационные «клады» в самых запущенных и мрачных местах одичавшей планеты. Помню, один процессор был воткнут безвестным героем в кучу камней перед пещерой и предупреждал об опасности:
– Беги! Беги! В пещере – медведь-людоед! Беги! Беги! В пещере…
Я не знаю, сколько лет он так бормотал, но в пещере я нашел только медвежьи кости, обглоданные мелкими зверьками. Людоед давно был сам пожран