я тогда выпутался из того неловкого положения, в которое загнала меня Светка своим невинным вопросом: «А почему только сегодня?» Кажется, она задала ещё один вопрос, который подсказал мне ответ. Да, так оно и было. Она спросила:
– А завтра, что не хочешь?
– И завтра, и послезавтра, – с пылом ответил я. – А если хочешь, то каждый день.
– Хочу!
Услышав такое, я вообще растерялся. То два месяца знать меня не желала, а тут: «Хочу, чтоб провожал меня каждый день». С чего бы это вдруг такая перемена? Влюбилась, что ли, после того, как я за неё заступился? Но я-то ведь не дурак, и знал, что далеко не красавец. Правда, и уродом себя тоже не считал. Но всё равно – не красавец. Да ещё два верхних передних зуба у меня залазили один на другой, что не прибавляло привлекательности. Это мне досталось от отца, а тому от деда Степана. Так сказать, Чебышевская наследственность. А Светка-то – вон какая красивая!
К тому же, я шепелявил немного, а букву «р» вообще научился выговаривать буквально за несколько дней до первого сентября. Мать моя давно и постоянно твердила мне: «Сынок, как только у тебя появится свободная минутка, повторяй вот эти слова – пар-роход, р-рыба, бур-ратино, р-рюкзак, р-рестор-ран, – и ты обязательно научишься выговаривать эту букву». Поначалу я как-то прохладно относился к этому, но потом, по мере приближения первого сентября, всё чаще и настойчивее стал твердить: «пар-роход, бур-ратино».
И вот однажды, совершая перед сном вечерний моцион до общественной уборной и, как обычно, бубня под нос заученные наизусть слова, я вдруг чётко и ясно произнёс: «р-рыба, бур-ратино, р-рюкзак». Я даже остановился от неожиданности. И как мне не хотелось в туалет, постоял немного, а потом снова повторил: «пар-р-роход, р-р-рестор-ран». И у меня снова получилось! Всю дорогу до уборной и обратно я не переставал проговаривать слова с буквой «р», которые мог только вспомнить. Домой я забежал радостный и с порога объявил матери: «Пар-р-роход, пар-р-ртизан, кар-р-рандаш!»
Мать обрадовалась этому больше, чем я. Обняла меня, прижала к себе и счастливая, целуя в лоб, сказала:
– Я знала, сынок, когда ты захочешь, у тебя всегда всё получится…
Да, вот такая странная получалась пара – шепелявый шибздик и белокурая красавица. Пока я молчал, не зная, что сказать, Светка не мигая смотрела на меня большими зелёными глазами и ждала ответа.
Меня выручил звонок. В класс хлынул запыхавшийся и возбуждённый народ, а вместе с ним топот, смех, крики и стук крышек парт. Но вот в класс вошла Зинаида Андреевна и сразу стало тихо.
– Так, дети, – начала она сходу, подходя к своему столу, – возьмите буквари и откройте…
И тут увидела наши со Светкой сияющие физиономии. Оборвав фразу, она внимательно посмотрела на нас и удивлённо поинтересовалась:
– Помирились, что ли?
– Да, Зинаида, Андреевна, – ответила Светка, – мы с Сашкой теперь друзья.
– Ну, наконец-то, – вздохнула та и, взяв со стола книжку, обратилась