Вижу, что она проходит тот же мысленный путь, бегло оглядывая затянутую простынями мебель. Но бежать уже поздно.
Мы выходим в коридор и идём к лестнице. Напоминает, как в былые времена домой возвращался отец. Ты можешь находиться в любой части квартиры и заниматься чем угодно, но всегда знаешь, когда он приходит. Ну, пока он ещё приходил. Впрочем, на отца я не сержусь. Мало кто может ужиться с моей мамой. Сейчас не о нём.
Атмосфера в доме изменилась. Раньше поместье будто дремало, а стоило явиться Райнеру, оно как старый больной пёс из последних сил поднималось и вяло помахивает хвостом, приветствуя хозяина. Как странно. Причём такое яркое ощущение. Но это же просто старый дом. Почему я так подумала и чувствую это? И ведь спросить не у кого. Надо будет стащить книг из библиотеки. Пуду понемногу знакомиться с этим миром.
Райнера слышно с лестницы. Не знаю, с кем он там говорит. Затем поднимается. Я медлю, но позже всё же ступаю ему навстречу.
Мы пересекаемся на втором этаже. Вернее Райнер уже стоит на площадке, а я замираю на промежуточной. Даже так он смотрит на меня свысока. Несколько мучительно долгих секунд молчит, потом, будто делая мне одолжение, бросает:
– Пошли обедать.
– Я не… – начинаю возражать, но муженёк меня не слушает и скрывается из виду в одном из коридоров, так что заканчиваю фразу я уже себе под нос, – голодна.
Впрочем, это ложь. Стоило подумать, как желудок стягивает. Блин. Моя предшественница так нервничала перед свадьбой, что решила не есть?
Поджимаю губы и иду за Райнером. Ну а что? она же сам позвал. Как бы там ни было, а в доме пора ориентироваться, хоть узнаем, где и чем тут кормят.
Широкая спина маячит впереди. Громила такой, божечки. Наверняка его сделали генералом, просто чтоб не связываться с ним. Стрижка такая, почти модельная, коротко на висках и затылке и обманчиво небрежно в чёлке и макушке.
Входим в комнату, которая раньше, похоже, была оранжереей. Крыша и часть внешней стены из стекла, на каркасе видно множество давно погибших растений, по углам свалены пустые горшки, из которых так же торчат срезанные стебельки. На удивление окна в хорошем состоянии. Несколько со сколами и трещинами, но в целом здесь вполне комфортно находиться уже сейчас. А уж что будет, если порядок навести…
Райнер со скрипом отодвигает стулу большого круглого стола и смотрит на меня. Ой, ну надо же, джентльмен. Оглядываюсь на Ташу, но та топчется в коридоре, не решаясь войти.
– Кто это? – кивает в её сторону Карт.
– Таша. Ложно обвинённая в одержимости.
– И что она тут делает?
– Она попросилась в служанки, я не стала отказывать…
– Кто дал тебе право, решать такие вопросы без моего ведома?
– Пф, ну прости, что я не согласовала этого с тобой, дорогой. Я была немножечко в тюрьме! В которую ты же меня отправил!
Ох, вот с моим языком можно даже без одержимости головы лишиться. Кошмар. И ведь поделать с собой ничего не могу!
Нет, ну правда. Какие-то требования у этого мужика завышенные! А мы женаты