жизни (Drago 1890: xxxviii-xxxix).
Сегодня эта длинная и актуальная цитата особенно важна для эпохи массовых миграций на Американский континент, когда идеи старого и нового континентов звучат в контексте, определяемом глобализацией, новыми мигрантами, неонационализмом, популизмом и кризисом идентичности. С помощью нее ЧЛ, казалось, отсылает нас к Ницше: существуют люди и расы дионисийские, которые сходят с ума, и аполлонические, более спокойные и не такие новаторские, производящие меньше психов и меньше гениев. К тому же он, похоже, продолжает и подпитывает интеллектуальную дискуссию о миграции, колонизации и разных континентах, которая впоследствии превратится в путешествия Энрико Ферри по Южной Америке. Важно также и упоминание того «факта», что чернокожие и дикари способны цивилизоваться и таким образом превратиться в невротиков и гениев. Выходит, расы у Ломброзо были все-таки более подвижны, чем у иных авторов, его современников.
Позднее, возможно в результате некоего «созревания», ЧЛ в целой серии эссе выступил против колониализма и милитаризма (войны приносят только зло, даже победные), итальянских амбиций по поводу небольшого участка Китая и попыток захватить Эфиопию. Также он оспаривал триполитанские претензии[42], поскольку политика возбуждала воинственные настроения, которые, по его мнению, было легче спровоцировать на юге. Якобы южане более эмоциональны, чем северяне. Поражение под Адуа, по его мнению, должно было показать, что мотивированный народ выигрывает войну даже против лучше вооруженной армии. И, развивая перспективы, вдохновленные культурным релятивизмом, он уточнял, что эфиопский феодализм и власть мандаринов в Китае не подходили для итальянцев, но вполне могли сгодиться для народов, привыкших к подобному (Lombroso 1903a: 29–32).
Для цивилизации важны как расовые смешения{36}, так и обмен между культурами. Вдобавок, как считает Бульферетти (Bulferetti 1975: 386), для ЧЛ расовое многообразие было плавильным котлом цивилизации: «То же говорят и о влиянии путешествий: прививка новых эстетических форм, сотворенных как японцами и китайцами, так и такими древними расами, как кхмеры, египтяне, ацтеки, порождает новые удивительные направления в искусстве» (Lombroso 1903a: 34). В том же сборнике статей журналистов, ЧЛ утверждал, что только англосаксонская раса не испытывает отвращения к новому. Французы и немцы, изначально весьма консервативные, не испытывали отвращения к новинкам лишь благодаря славянскому и семитскому влиянию. Китай же, наоборот, развивался якобы в собственном темпе и по-своему:
Кули уже опережают наших в области эмиграции. Тот день, когда они начнут соперничать с нами еще и в промышленности, когда смогут снабдить ее рабочими руками по низкой цене, когда смогут приспособиться в иных странах, нас погубит (там же: 228).
Еще в 1889 году Ломброзо заявлял, что «этническая прививка –