он замер, стоя на коленях и боясь вздохнуть. Пересилив боль, все-таки поднялся, умылся и лег в кровать.
Постепенно он трезвел, его тело пронизывалось мелкой дрожью, виски ломило, в боку кололо и в сердце давило. Боли усиливались, во рту было противно, надвигалось похмельное состояние, и в который раз он обещал себе бросить пить. Жизнь казалась темной и безрадостной, он чувствовал себя не в силах что-нибудь изменить, и будущее было неизвестным и страшным. От этих мыслей настроение все ухудшалось, в свою очередь направляя мысли в еще более мрачную сторону.
Так он лежал, мучаясь болями в теле и сознанием своей неудавшейся судьбы, пока не вспомнил, что уже неделю не ходит на работу. У него было столько прогулов и выговоров, что директор ремонтных мастерских, где Василий работал столяром, наверняка уволит его по статье, как давно обещал.
Это заставило его отвлечься от мрачных переживаний и усиленно искать выход из положения, но выход был один: сегодня же самому уволиться, пока не испортили трудовую книжку и характеристику. Страдая от невыносимой тоски и апатии, Василий заставил себя собраться и двинуться мастерские. Подойдя к металлическим воротам с надписью «Центральные ремонтные мастерские», он упал духом и засомневался в правильности своего решения.
Сначала он зашел в столярный цех к своим коллегам, желая узнать их мнение. У столяров был перекур, они сидели и дымили за грязным столом. Бригадир по фамилии Костюкевич первый увидел Василия и сказал:
–О, гляньте, кто идет!
–А-а, пропащий… Ты чего шлангуешь? Тебя еще не выперли? – шутливо заговорили мужчины, здороваясь с Василием, который обходил их всех, чтобы пожать руку каждому.
Василий сказал, что собирается увольняться и по репликам друзей понял, что это для него единственный выход. Он не стал задерживаться, пошел к административному зданию и, постучавшись, вошел в кабинет директора, где стояли простой стол и два стула. Директор закончил говорить с каким-то мужчиной, который тут же вышел, и Василий сказал:
–Здрасте, я вот увольняться пришел…
–А-а, гуляка, – сказал директор. – Сам додумался. А то я уж хотел тебя по статье турнуть, за прогулы и пьянство. Ну да ладно, иди с богом, да не возвращайся. Где ж твое заявление?
Василий спохватился, вышел, написал заявление и вернулся. Директор не стал его ругать и воспитывать, а просто подписал заявление, и Василий пошел заполнять обходной лист. Получив расчет, он снова зашел к столярам. Те сразу прекратили работу, побросав киянки и остановив станки, устроили перекур, и в цеху к запаху древесной смолы примешался аромат табачного дыма.
–Ну все, распрощался, – сказал Василий, чувствуя неудобство оттого, что не принес напоследок выпить.
–Что ж, так и уйдешь? Это дело надо обмыть, – заговорили столяры.
–Да я вчера наобмывался – до сих пор не отойду, – Василий почувствовал, что говорит не то.
–Ну, напиваться-то не надо, а чуть-чуть на прощание можно, – сказал Костюкевич. – Чуток ведь не помешает.
Столяры скинулись по рублю, Василий дал три, и один из работяг принес из магазина вина. Все выпили по полтора стакана, и бригадир сказал, что пора работать.
Бригада отправилась выполнять задание директора – нужно было обнести колючей проволокой обширное пространство на заднем дворе мастерских, где ограда давно упала и сгнила. Этой брешью пользовались многие: рабочие мастерских – слесари, столяры и строители – бегали через нее в магазин за вином, владельцы прилежащих участков таскали из мастерских материалы, могущие понадобиться в личном хозяйстве, а по вечерам здесь собирались местные хулиганы и наводили ужас на престарелого сторожа. Директор давно приказывал восстановить изгродь, но столяры, разленившиеся в этих тихих мастерских, никак не могли приступить к делу – то были заняты более важной работой, то кто-то украл проволоку – предлоги и отговорки были бесконечны. Наконец директор пообещал лишить Костюкевича премиальных, и им пришлось взяться за ремонт ограды.
Глава 2
Василий пошел вместе со всеми. Бригада расположилась в тени дерева на сухой осенней траве, усыпанной желтыми листьями, а двое принялись за работу: один натягивал проволоку, другой прибивал ее к столбам. Время от времени их сменяли другие, под общее одобрение поработал и Василий. Когда рабочий день закончился, столяры сплоченным коллективом пошли в магазин, купили вина и распили в городском парке. Обратно шли в тихих теплых сумерках.
Василию было очень хорошо, он наслаждался своей грустью и пытался выразить благодарность друзьям за то, что его так душевно проводили. На него не обращали внимания, но ему казалось, что товарищам жаль с ним расставаться. Постепенно он отстал, упал в душистую траву и, приятно растроганный, сладко заснул.
Отдых Василия нарушила обнаружившая его стайка детворы. Дети дразнили его, кидали камни, самые смелые подкрадывались и тыкали палками, а когда он начинал шевелиться и недовольно ворчать, в ужасе разбегались. Наконец Василий встал и, шатаясь, пошел на автобусную остановку. Там он прислонился к столбу и притворился трезвым, чтобы не забрали в