на меня, затем снова перед собой и так по кругу, пока мы не зашли внутрь. Она приложила кончики пальцев к своим губам, идя по коридору с опущенной вниз головой.
Я же остановился на пороге, любуясь ей.
Горы искусственного антирринума, собранного в небольшие букеты, выстроились на полу по бокам стен, прокладывая собой путь.
Когда вчера вечером Талия сказала мне, что хочет домой, я понял, что пришло время сделать это, и ночью, пока девушка спала, отправился сюда.
Квартира была пуста и неуютна, так как служила ночлегом и местом для временной отсидки. Поэтому пришлось поднапрячься, чтобы следующее место, в котором девушка проведёт несколько ночей перед тем, как отправиться вместе со мной в Лас-Вегас, оказалось приятнее больничной палаты, от серых стен которой уже рябило в глазах у нас обоих.
– Сколько их здесь?
– Семь тысяч девятьсот тринадцать.
Но не я крутил все эти букеты, состоящие из проволоки и светодиодов, до самого утра. Я лишь забрал их по готовности и доставил сюда, так как не мог позволить никому лишнему узнать об этом месте.
Тем более теперь, когда здесь была Талия.
Цветы светились электрически синим, поэтому мне не пришлось включать свет, чтобы разглядеть восторг на лице девушки, когда она повернулась ко мне.
– Я любила цветы?
Надежда на то, чтобы узнать ещё немного о прежней себе, отразилась в её взгляде.
– У тебя началась новая жизнь, – напомнил я. – Отталкивайся от тех чувств, что ты испытываешь сейчас, а не когда-то.
Она любила и ненавидела, потому что прошлая жизнь заставила её сделать это. Но теперь у неё появился шанс посмотреть на те же вещи по новой и принять решения насчёт них, исходя исключительно из своих чувств, нетронутых другими людьми.
Я дал ей время подумать, пока она смотрела по сторонам на огоньки в точности соответствующие цвету её глаз.
Её глаза…
За двадцать четыре года я успел посмотреть в глаза тысячам людей, но синева глаз Талии была уникальна и, казалось, даже нереальна – морские волны и электрический ток соединились в них воедино.
Девушка простояла на месте несколько минут прежде, чем поднять голову и в очередной раз поймать меня за слежкой за ней.
– Нравятся, – улыбка расплылась на её полных губах. – Они мне нравятся, – подтвердила она, кивнув.
А затем подбежала ко мне. Тонкая рука обернулась вокруг моей талии, голова упала на грудь. Уинтер пискнула между нами и вцепилась когтями в футболку, проделывая в ней дыры.
– Но… – Талия замялась, – когда мы поедем домой?
Я ухмыльнулся.
– После того, что понравится тебе без раздумий.
Ближе к ночи у неё закончились вопросы.
Или я так думал…
– Значит, – девушка остановилась около открытого шкафа, глядя на меня, уже лежащего в постели, – мне нравится смотреть гонки?
– Вроде того.
Но скорее наблюдение сводило её с ума, потому что желание запрыгнуть в водительское кресло и показать как надо, непреодолимо рвалось наружу.
Я бы мог напомнить