о помощи в результате этих двух правил возникло бы во всех классах общества, не будь это связано с домом призрения, но члены комитета, как люди проницательные, все это предусмотрели и позаботились об устранении этого затруднения. Пособие было тесно связано с домом призрения и жидкой кашицей, и это отпугивало народ.
Месяцев через шесть после того, как Оливера перевели в дом призрения, эта новая система была уже в полном ходу. Сначала расходы увеличились вследствие больших издержек на гробовщика и необходимости перешивать платья для бедняков, так как они становились для них слишком свободными и длинными, болтаясь на их телах, сильно исхудавших после одной-двух недель питания жидкой кашицей. Число жителей дома призрения, а также нищих, значительно уменьшилось, и комитет ликовал.
Комната, в которой кормили мальчиков, представляла собою большой зал с медным котлом в одном его конце. Из этого котла в назначенное для приема пищи время раздавали кашицу смотритель в белом переднике и две женщины, его помощницы. Каждый мальчик получал всего только одну мисочку этого угощения, но не более, за исключением дней больших празднеств, когда кашицы давали на две унции больше, и к ней четверть порции хлеба. Миски никогда не мыли; мальчики скребли их ложками до тех пор, пока они снова не начинали блестеть. По окончании этой операции, которая никогда не продолжалась долго, потому что ложки были одинаковой величины с мисками, ребята сидели, устремив жадные взоры на котел. Дети не прочь были съесть его со всеми кирпичами, которыми он обложен, и в то же время старательно сосали свои пальцы в надежде найти остатки каши, которая нечаянно могла попасть на них. Мальчики всегда отличаются хорошим аппетитом. Оливер Твист и его товарищи уже три месяца переносили муки медленного голодания и в конце концов дошли до такого ужасного состояния от голода, что один мальчик, который был очень высокого роста для своих лет и никогда до сих пор не подвергался ничему подобному, намекнул своим товарищам, что если ему не прибавят кашицы, то он боится, что в одну прекрасную ночь съест спящего рядом с ним малыша, очень хилого и совсем еще маленького. Глаза у него при этом были сумасшедшие и голодные, а потому все поверили ему. Мальчики собрали совет, на котором бросили жребий, кто должен вечером подойти к смотрителю и спросить у него прибавки. Жребий пал на Оливера Твиста.
Наступил вечер, и мальчики заняли свои места. Смотритель в поварском костюме подошел к котлу, а сзади него стояли его ассистентки. Началась раздача кашицы и в тоже время чтение длинной молитвы. Кашица исчезла быстро. мальчики стали перешептываться друг с другом и подмигивать Оливеру, которого в то же время подталкивали его ближайшие соседи. Он был ребенком, доведенным до отчаяния голодом и несчастьем, а потому спокойно встал из-за стола и, подойдя к смотрителю с миской и ложкой в руках, сказал:
– Простите, сэр, я желаю еще.
Смотритель был тучный здоровый человек, но тем не менее он побледнел. Несколько секунд он молча