джентльмен положил перо и перевел взор с Оливера на мистера Лимбкинса, который, взяв понюшку табаку, старался придать своему лицу самое спокойное и беззаботное выражение.
– Мальчик мой! – сказал старый джентльмен, облокачиваясь на конторку. Оливер вздрогнул и оглянулся с удивлением. Нельзя не извинить его за это: голос звучал странно ласково, а все странные звуки пугали его. Дрожь пробежала по всему его телу, и он залился слезами.
– Мальчик мой! – повторил старый джентльмен. – Ты так бледен и встревожен. В чем дело?
– Сторож, отойдите от него немного в сторону, – сказал другой джентльмен, откладывая газету и с видимым интересом прислушиваясь к разговору. – Не бойся, мальчик, и расскажи нам, в чем дело.
Оливер упал на колени, поднял руки кверху и, ломая их, стал молить, чтобы его отослали обратно в темную комнату… замучили голодом… исколотили… убили, наконец, если нужно, но только не отдавали этому ужасному человеку.
– Бог мой! – воскликнул Бембль, выразительно поднимая вверх глаза и руки. – Бог мой! Сколько я ни видал сирот, Оливер, ни один из них не был так хитер и лукав. Ты самый наглый из них.
– Придержите язык, сторож, – сказал второй старый джентльмен, когда Бембль кончил свои восклицания.
– Простите, ваша милость, – сказал Бембль, не веря своим ушам. – Не ко мне ли обратилась ваша милость?
– Да! Придержите ваш язык.
Старый джентльмен в черепаховых очках взглянул на своего товарища. Тот выразительно кивнул ему.
– Мы отказываемся подписать этот контракт, – сказал старый джентльмен и отложил в сторону пергамент.
– Надеюсь, – сказал мистер Лимбкинс, – надеюсь, судьи не составят ложного мнения о приходских властях, будто они виновны в каком-либо нечестном поступке, и не будут полагаться на несообразное показание ребенка.
– Судьи не обязаны высказывать вам свое мнение относительно этого дела, – резко прервал его второй старый джентльмен. – Отведите мальчика обратно в дом призрения и обращайтесь с ним ласково. Он, видимо, нуждается в этом.
В этот же самый вечер джентльмен в белом жилете утверждал самым положительным и решительным образом, что Оливера если и не повесят, то уж наверняка посадят в тюрьму и четвертуют. Мистер Бембль печально и таинственно покачал головой, а Гамфильд высказался, что очень бы недурно, если б мальчик попал в его руки. По всему было видно, что это навряд ли оказалось недурно.
На следующее утро снова вывесили объявление, что Оливер Твист отдается в учение, и тот, кто возьмет его к себе, получит пять фунтов награды.
Глава 4. Оливеру находят другое место, и он впервые выступает на поприще общественной жизни
Когда молодой человек из некой большой семьи достигает известного возраста, и ему не могут обеспечить сколь-нибудь выгодного места, или передать ему право на часть наследства, или дать возможность пользовался наследством, то его обычно отправляют в море. Комитет, подражая такому умному и душеспасительному