никогда не придерживался договорённости строго, всё у него было «по-людски» и «по дружбе», и разными «позарез», «выручи» и «потом отдам» всегда старался вытянуть как можно больше. С ним нужно было делиться. По крайней мере пока, говорил себе Виктор. Его наглость нужно было пресекать. Спокойно, с улыбкой, но без малейшей уступки. Сегодня Серому по расчётам Виктора нечего не полагалось.
Но Виктор отдал. Три. То, что было. Стало так тошно оборонять от Серого свой скудный заработок. Тошно тянуть рядом с ними новые бесполезные минуты своей бессмысленной жизни. И, перебросившись парой кратких фраз, скорей зашагал в сторону. Не к вокзалу, где можно было ждать, что ещё перепадёт. Не к чердаку, где был хлеб. Прочь от Серого и его компании. Прочь от тупого ожидания жалкого заработка. Прочь от голода, ноющего в животе. Прочь от всего, к чему, казалось, уже привык. Если идти быстро, старые переулки будто текли мимо него. Подбадривая и утешая. Ветер, поднявшийся с моря, толкал его в спину. Ласково. Вроде бы, если двигаться быстро, было меньше тошнотворной мути внутри – тяжести, внезапно пронзившей его на площадке над морем, смешавшейся с голодом и кислым вкусом жары. Тоска и безнадежность, что сегодня прорвали всегда защищавшую скорлупу, совсем не отставали, но, словно бы, были чуть-чуть позади. Так было чуть легче.
И Виктор спешил.
Выскочив на одну из широких улиц, где тротуары недавно выложили новой брусчаткой, а нескончаемые дыры проезжей части залили ровным полотном пока не треснувшего асфальта, заспешил сильнее. Он давно избегал таких мест. Он их боялся. Надо было вновь вклиниться в переулок, и спешить по нему. Быстро пройти помешали машины. А когда путь был свободен, уже услышал оклик.
– Виктор Сергеевич!
И Виктор понял, что попался.
– Виктор Сергеевич, не надо так бежать, подойдите ко мне!
Люди на улице остановились и самыми выразительными жестами показывали Виктору за спину. Ему было не вырваться. Пришлось обернуться.
Это был мэр города. Виктору удавалось избежать этой встречи несколько лет.
Он уже вышел из своего белого мерседеса, может даже и потому, что увидел Виктора. Два дюжих охранника, торопясь, выскакивали вслед, с подозрением оглядываясь вокруг, то и дело взводя прицелы пустых зрачков на Виктора, на остановившихся людей, и в конце концов сконцентрировавшись на старых «Жигулях», что медленно и робко пытались уехать с этого места.
– Виктор Сергеевич, не убегайте, идите сюда! – повторил мэр.
Виктор пошел навстречу. Он не умер от стыда, как представлял себе когда-то. Ветер дул теперь в лицо, свежий, несущий запах моря, несмотря на то, что оно было далеко.
– Здравствуйте, Виктор Сергеевич, – мэр протягивал руку, – Надеюсь представляться не надо, Вы меня помните?
Виктор сперва хотел вытереть свою. Почувствовал на ладони пот, почувствовал боль в груди от того, что ладонь была грязной и скользкой. А затем просто пожал руку мэра. Безо всякого стыда. Видно, стыд потихоньку, незаметно отлетал от него и, на