разглагольствовал, правда, побаиваясь бабушки и больше апеллируя к дедушке. Вышла полная, седая хозяйка со слащавой улыбкой, стала сюсюкать с Ниночкой, которая капризничала и требовала вести её на море, купаться. В конце концов, бабушка недовольно согласилась остаться. Дедушка с облегчением расплатился с Виктором.
– Спасибо Вам большое, – сказал он, с удовольствием пожимая ему руку.
– Вам спасибо. Хорошо Вам отдохнуть. Думаю, Вам в нашем городе понравится.
И, положив в карман плату, он решительно зашагал прочь.
– Военный, видно, человек, вон – какая выправка! – заметил дедушка, – был, наверно, матросом, а то и мичманом.
– Да только спился, – отрезала бабушка.
– Почему? Он не похож на пьяницу. Флот-то ведь развалился… – дедушка хотел, было, развить свою мысль дальше, но тут с критикой новых времен и восхвалением старых в разговор встрял неугомонный хозяин, закрывший калитку.
Виктор шёл к смотровой площадке. У него был очень острый слух, он все слышал. Он действительно был когда-то матросом. Был и мичманом. Был и морским офицером.
С моря к горам поднимался лёгкий ветерок.
У смотровой площадки Виктор задержался. Когда-то в другой жизни, жизни, которой будто и не было, впервые смотрел отсюда на бухту. Был здесь вместе с Галиной. Со своей Галиной. Которая нежданно-негаданно согласилась быть его женой. Тогда не прошло и месяца, как они расписались. Был второй день, как приехал сюда служить, впервые в офицерском звании. Пару месяцев назад окончил училище. У них ещё не было жилья. Пока сняли комнату у какой-то бабки, он весь первый день провёл на базе, Галина ждала его длинный вечер в кафе на набережной, много раз заказывая чай, денег было мало, очень много промотали в свадебном путешествии по Латвии и Эстонии. Но на следующие сутки он освободился рано, – командующий отдельной бригадой давал неделю на обустройство, затем предстояло выходить в плаванье, – Виктор прибежал к бабке и предложил погулять по городу. Галине кто-то сказал, что с горы прекрасный вид на бухту. Они заблудились среди кособоких дворов и домишек, свисающих над обрывом, и вдруг, случайно, вышли на эту площадку. Здесь она впервые за то время, что были в городе, расслабилась, оперлась на его плечо и улыбнулась. У него прямо всё тело задрожало от радости. Затрепетало, как листва акации и тополя, колыхавшаяся высоко над ними.
И что она сказала тогда!
– Как тут хорошо!
Была пауза. Галина сильней и сильней прижималась к нему. Он обнял её за плечи. И бухты-то не видел, не верил своему счастью. Но шелест огромных листьев навсегда остался в памяти.
И что она сказала ещё!
– Мы проживём тут долго. Очень долго. Может быть, всю жизнь!
Он забеспокоился. Это было первое назначение офицером. Он служил уже матросом в Баренцовом море. Мичманом на Тихом океане. Знал по своему детству, сколько раз может менять место жительства человек военный.
– Знаешь, – начал он робко, – офицерская доля такая, мы с тобой говорили, сегодня здесь, завтра там…
– Молчи, не говори ничего, – она закрыла ему рот