время то у нас есть. Слушай, а может станешь тоже ночью спать?
– Я не могу.
– Кто сказал? Сейчас ведь не спишь.
– Так ты мне мешаешь! Я вообще сегодня в лес пойду!
– Ночью? В Лес? – младший брат удивился. Он сам выбирался за частокол только с местной детворой к реке, и то потом наказанным стоял в углу за такие шалости.
– Ночью.
– А зачем?
– Наставник там мой новый походу.
– Медведь что ли?
– Сам ты медведь. Иди давай.
– Ну удачи тебе, – Мстивой выскочил за дверь.
К вечеру Бояна вернулась и, не переступив порог, поманила Ненаша за собой. Вывела его на улицу и повела к воротам. Там велела сторожам открыть небольшую дверцу, которая была в одной из створок.
Вышла вместе с мальчишкой, показала левее и положила руки на его плечи.
– Что ж, а теперь иди сам, там есть тропинка, иди прямо и не сворачивай. Выйдешь на поляну, а там тебя будет ждать Ратибор. Уж найдите общий язык.
Не давая шанса даже одуматься, Бояна со всей своей старческой спешкой направилась обратно в город.
– Но бабушка, а как же…
– Утром здесь встретимся, не теряй времени, – старуха указала на закатное краснеющее небо.
Вечерний лес, словно злая собака, лежал неподвижно, выжидая. Стоило сделать хоть шаг, всюду слышался хруст и треск, походивший на рык. Солнце уже пряталось за горизонт. Чем меньше оставалось света, тем причудливее казались фигуры, поджидающие в глубине, и тем сильнее затягивался узел страха в груди, сковывая ноги и руки. Но время не ждало, а впереди был новый наставник. Нужно только успеть, только добежать, и он защитит. Ненашу почудился тот раз с Гораздом. Он обхватил рукоять меча на поясе, повторяя “защитит, защитит” как заклинание, и рванул с места к тропинке. Ветки чесали его по рукам, ногам, голове, оставляя совсем пустяковые царапинки. Птицы взлетали из едва задетых кустов громко хлопая крыльями, шум этот оглушал, становилось еще страшнее. Вдруг он не услышит чего-то важного, опасного, но продолжал спешить к поляне, которая мерцала впереди последними лучами закатного света, с огромной фигурой посередине. И чем ближе была фигура, тем страшнее было позади, тем яростнее темнота гналась за мальчиком.
– Дяденька, – закричал Ненаш.
Вылетев на поляну, он остановился возле нового спутника и согнулся пополам, чтобы отдышаться. Мужчина, больше походивший на медведя, особенно перед ребенком, медленно повернулся. Ненаш увидел порванные грязные ботинки, перемотанные и перештопанные чем только можно: и канатиками, и тряпками, и где-то кожей. Штаны и рубаха с жилетом – слепленное из чего попало подобие одежды. Ткань сверху перетянута несколькими слоями кожи, на руках металлические пластины. Ненаш поднял голову. Сверху его сверлили два черных глаза, больше похожих на вороньи, чем человечьи. Сам Ратибор здоровенной рукой провел по впалым щекам, потом по черной бороде с проплешинами. Тонкие длинные волоски, оставшиеся от бровей, приподнялись, а морщины на лице, похожие на древесный узор, едва разгладились. Он перекинул из руки в руку посох, что служил ему