Ненаш по улице идет.
– Смрад такой! Глаза щиплет!
Он прибавил шаг. Один из мальчишек, побольше остальных, спрыгнул с забора и догнал его.
– Куда это ты идешь? Такую вонь гнать надо, – схватив Ненаша за воротник, он резко потянул назад, и тот упал на землю.
Остальный мальчишки нагнали зачинщика. Сами испуганные резкостью своего товарища, они посмотрели на конюшню, вокруг. Ни души.
– Вывести его за ворота! – возбужденно завопил один из них.
– Там сторож, дурка, – главарь остановил их, указывая на сторожевую будку рядом с конюшней, – Я знаю! Вот, отведите его туда! – и он указал на заброшенную хату, стоявшую поблизости.
Ненаш смотрел, как дом его становится все дальше, как вид улицы расплывался из-за слез, наворачивавшихся на глаза. Он хотел позвать на помощь, хотел чтобы кто-нибудь, хоть кто-нибудь, его защитил. На беззвучный зов из конюшни показался Горазд. Они встретились взглядами до того как мальчик успел издать хоть один звук. И страшнее стало не от того, что волокут его по земле и точно больно побьют, а от того, как смотрел на него наставник. Он не видел в мальчике ничего. Будто не живого человека мелкие негодяи тащат, а обычный мешок. Крик застыл в горле фразой: “Никто тебе не поможет”.
Домой он пришел позже обычного, весь мокрый, битый и в грязи, с порога услышал голос наставника:
– Остромир, вели мне младшего обучать. Нет сил на старшего твоего, все как о стенку горох. Да и жена со свету сживет, что ночами пропадаю. Всех одиноких баб извела, всё ловит меня по чужим хатам.
– А как же Ненаш? – удивился посадник.
Все за дверью затихли.
– А как же Мстивой? – неожиданно отозвался материнский голос. Ненаш дрогнул.
– Мелкий он ещё совсем, чего суету разводить, – отмахивался посадник.
– Просьбы Бояны закон, а насчёт жены то что? Горазд лучший учитель! Ему что теперь круглые сутки тут быть? Этот небось и не учится толком.
– Не учится. Лучше не становится, сколько бы не старался, – подтвердил мужик.
– А Воюшке пора начинать, а то время летит, – лепетала Малуша.
– Да хватит вам уже! – рявкнул Остромир, – Подите вон, мне подумать нужно.
На этих словах мальчишка стрелой полетел в комнату и сердце его щемила обида. Сил держаться не осталось и он расплакался так горько,что со щек вся грязь смылась. Сверху доносился легкий стук, то младший брат звал к себе тайным посланием. Ненаш показываться ему не хотел, забрался под кровать и уснул. Бояна выгнала из укрытия перепачканного мальчишку только вечером, когда явилась его будить. Охая и причитая отмыла всю грязь, и обомлела. Все тело в синяках, опухшее лицо, на мальчишке живого места не было.
– Это Горазд сотворил? – ярилась старуха.
Мальчишка обхватил Бояну и замотал головой.
– Кто это сделал? Говори!
– Бабушка, не надо, пожалуйста. Пусть так будет. Оно же все заживет, – он крепко обнимал старуху.
– Говори живо!
– Бабушка,