месяцы соответствовать умственному развитию трёхлетнего малыша. но леблан считал, что это пройдёт. Чем дольше Мигель будет находиться в этом состоянии и чем скорее его память заполнится новыми знаниями, тем менее безболезненным будет возврат к жизни восемнадцатилетнего юноши.
В ответном послании Гастон передавал привет от Пьера и сообщал, что приговор маркизу де спада утверждён, но окончательно не решён вопрос о выборе места пожизненного заключения, так как велика опасность его насильственного освобождения на средства испанской партии при дворе регента.
А в это время Пётр I форсировал переговоры с данией на предмет скорейшего переноса военных действий союзников на землю шонии (швеции) уже в 1716 году. «если царское Величество намерен сильно действовать, – писал посланник Петра князь долгорукий из Копенгагена, – то нужно начать кампанию ранее; в тайных советах здесь, как я слышал, начинают мыслить, что для пользы датского короля сперва добыть Висмар, а потом уж, собравшись, перенести войну в шонию…»
«24 января Пётр выехал из Петербурга вместе с царицею и 18 февраля прибыл в данциг, где находилась главная квартира графа шереметьева, – писал с.М. соловьев в «истории россии с древнейших времён»*. – царь приехал не на радость данцигу: прежде всего он наложил большой штраф на его жителей – зачем торгуют со шведами, зачем в их гавани находились четыре шведских корабля; потом в устье Вислы явились двое русских офицеров для осмотра всех кораблей и для захватывания шведских; наконец, город был обязан построить четыре каперных судна для действий против неприятеля. А между тем, жители данцига были свидетелями приготовления к брачным празднествам: Пётр хотел в их городе сыграть свадьбу своей племянницы екатерины
* соловьев с.М. сочинения: В 18 кн. Кн. 9: история россии с древнейших
времён. т. 17—18 / отв. ред. иванов н.А. – М.: Голос; Колокол-Пресс, 1998.
ивановны с мекленбургским герцогом Карлом-леопольдом. Перенесение военных действий на южный берег балтийского моря неизбежно вело к сношениям с Мекленбургом». но с Англией отношения были по-прежнему натянутыми. Петру необходим был английский флот для блокады Зунда и доставки русской армии в швецию. Англия, желая ослабления швеции, но опасаясь укрепления россии на балтике, не двигалась, как говорили на руси, «ни сёмо ни онамо» – ни туда ни сюда. Георг I хитрил и тянул время. Пётр торопил посланника Куракина ускорить заключение договора с Англией. В сложном переплетении интересов отдельных государств северной европы лишь Пруссия была верна своим договорам и безоговорочно поддерживала русского царя.
Перелом в отношениях с Англией неожиданно произошёл в пользу Петра. резидент царя князь Веселовский сообщал, что 3 февраля 1717 года в лондоне приключился «случай чрезвычайный и очень полезный интересам Вашего царского Величества». был раскрыт заговор шведского министра при