маска, надетая на голову Мигеля в день кровавой схватки на Гернси, – писала Антра, – ритуальная маска. её использовали на шабашах Гиббура. Человек в маске олицетворял наместника дъявола на земле. Представляешь, какая судьба ожидала нашего Мигеля? В случае разоблачения руководителей „Мата бэла“ ему грозили бы пытки и смерть на костре!» далее Антра сообщала: «Много занимаюсь с Мигелем, он уже не тот, каким был два месяца назад, что-то возвращается к нему. образован он крайне слабо, с трудом читает, но хорошо запоминает, мы учим много стихов. В правописании тоже пробелы. библию знает неплохо, но только по памяти. на испанском говорит свободно. Приступили к географии и математике. Я стала заправской учительницей». и в конце письма очень мелко: «Где ты, моя любовь, где? дождусь ли, твоя, твоя… ps – сожги это письмо». Гастон сжёг бы это письмо и без напоминания. недели шли за неделями, Антуана не отпускали из Парижа на
случай экстренных поручений. наконец, в разгар парижской весны стало известно, что русский царь находится в пределах Франции. навстречу регент выслал эскорт во главе с маршалом тессе. В эскорт был включён и Антуан со своими адъютантами. Петр I прибыл в Париж 26 апреля 1717 года в 9 часов вечера. ему были приготовлены комнаты королевы в лувре. тут же сказались его привычки. он терпеть не мог пышные покои и дорогую вычурную мебель и потребовал себе помещение в каком-нибудь частном доме. ему отвели отель де ледигьер подле Арсенала. Пётр приказал стелить на его походной кровати. В своём подробном отчёте Антре Гастон так описывал Петра: «Высокого роста, на полголовы выше Учителя, хорошо сложен, худощав и смугл. Поразил взгляд Петра, проницательный, иногда дикий, когда лицо в гневе искажалось конвульсиями. В русском царе было сарматское величие*. но при желании лицо его могло неожиданно стать приветливым. По его порывистым движениям можно было предположить в нём и немалую силу страстей. никакие светские приличия не останавливали деятельность его духа. Вид величия и смелости во всём изобличал государя. он повсюду чувствовал себя хозяином. он мог одним движением удалить прочь надоевших посетителей и тотчас направиться туда, куда влекло его любопытство. если не была готова карета, он садился в первую попавшуюся, даже наёмную. однажды был такой анекдот: Пётр сел в карету жены маршала Матиньона, прибывшую к царю с ви-
* По мнению переводчика дневников Антры де ла Фош и. П. смыслова-
скородумова, определение «сарматское величие», данное Гастоном Петру I, скорее говорило об обаянии волевого импульса личности и невероятной энергии, исходившей от русского царя.
зитом, и велел везти себя в булонь. Ходил царь стремительной походкой, в тот день и сам маршал тессе, и гвардия бегали за царём, как могли. Удивительно просто одет, представь – простое суконное платье, широкий пояс и кривая сабля».
В первый же день к Петру I с визитом явился регент, в качестве