она сидела в его машине – в мощном армейском джипе. Он усадил ее к себе в машину так ненавязчиво, что она этого даже не заметила. В его манерах напрочь отсутствовала эта ужасная солдафонская услужливость, когда мужской организм измучен вынужденным воздержанием и вблизи женщины члены, упакованные в мундир, невольно начинают развратно выгибаться, причем последнее выдается за особое армейское изящество и молодцеватость. Словом, псевдогусарское поклонение прекрасным дамам с недвусмысленным заглядыванием в глаза в ожидании времени «ч».
– Вовк это значит волк, не так ли? – вдруг спросила Маша.
– Совершенно верно, – улыбнулся полковник. – По-украински. Я ведь хохол.
– И вы не обижаетесь, когда вас называют хохлом?
– А вы обижаетесь, когда вас зовут кацапкой?
– Я не обижаюсь, даже когда меня называют жидовкой, полковник Волк.
– А вот чеченцам не нравиться, когда их называют черными, – спокойно сказал он. – Но они не прочь, если их называют волками.
– А еще их называют чернозадыми и стирают с лица земли их города…
– Но здесь живут не только чеченцы.
– Да что вы говорите, полковник Волк! – усмехнулась Маша.
– Кажется, вы осуждаете военных?
– Не знаю… – резко мотнула головой Маша, а потом тихо добавила:
– Я войну осуждаю.
– Да что вы говорите, – улыбнулся полковник. – Войну все осуждают. И военные в том числе.
Маша искоса посмотрела на него. В ее намерения вовсе не входило затевать политический диспут. Да и, кажется, в его намерения тоже. Впрочем, именно такие подтянутые, бравые и скупые на информацию полковники приходят в прессцентр министерства обороны. Маша представила его перед объективом телекамеры. Она могла бы встретиться с ним для интервью… Впрочем, нет. Он всетаки другой. Он пропылен, обветрен, а главное, у него грустные глаза. Да и кажется, он вообще не из тех, кто горит желанием появиться на телеэкране.
– Вас поселили в «санатории», да? – спросил он.
– Да, – кивнула она, снова бросив на него быстрый взгляд, – Вы наводили справки?
– Это было нетрудно, – спокойно ответил он, пожав плечами. – Мне рассказывала о вас Татьяна…
«Санаторием» называли маленькую ведомственную гостиницу, располагавшуюся в одном абсолютно не пострадавшем от войны районе. Кажется, там раньше действительно было чтото вроде санатория. Администратором в гостинице работала восточная женщина с русским именем Татьяна. С первой же встречи Маша и Татьяна прониклись друг к другу искренней симпатией, и Татьяна отчаянно старалась, чтобы Маша чувствовала себя здесь как можно удобнее. Они часто болтали, попивая кофе и уютно устроившись на большом мягком диване в кабинете у Татьяны.
– Интересно, – чисто поженски удивилась Маша. – Что она могла вам обо мне рассказывать?
– Что вы очень нежная, трогательная и что