гуимплен!
– Как дела у тебя тут, все спишь?
– Знаешь, мне такие сны снятся.
– Опять, как раньше, расскажи.
– Ты мой предпоследний сон, но там тебя нет, понимаешь.
– Кто же там есть, может последний? Кто был последним, а?
– Крыса.
– Угу-гу-гу, чур тебя, чур, спаси Господи твою душу.
– Но и его там нет.
– Давай, короче, рассказывай, и есть будем, сегодня Кирюха приезжает, мы группой встречаемся, пить будем.
– О помидорчики, огурчики, – это тебе ма припасла? – доставал еду из пакета Джей.
– Да, там еще отбивные есть.
– Отлично, у меня гречка вчерашняя осталась, можно разогреть. Садись и слушай.
– Ну.
– В общем, было это здесь или не здесь толком не разберу. Помню только, что собрались мы компанией на природу отдохнуть выбраться. Парни и девчонки какие-то с рюкзаками и пакетами, такое чувство, что будто я их давно всех знаю, а будто и впервые вижу. Настроение у всех было какое-то странное – не то, чтобы нам было невесело или грустно, просто все как-то неотвратимо обычно. Все понимали, что должен быть среди нас главный, и главный это понимал, но по сути главного не было. Все почему-то толклись и жались друг к дружке как в детском саду, и я понял, что главный все-таки есть и не важно, что думают другие и он сам, но по-другому быть не может. И оказалось, что я с другом еду на велосипеде по очереди за всей этой процессией из детского сада и воспитателя. Мы проезжали красивейшие места: леса, озера, серебрящиеся на солнце рябью, небольшие речушки с заводями и песчаными берегами, но упорно ехали дальше. Не определить, сколь долго это продолжалось, но, в конце концов, мы свернули на проселочную дорогу и очутились у старого заброшенного дома, он напоминал незаконченную стройку какого-то здания с окнами без стекол и входом без дверей, повсюду валялись обломки досок, кирпичи, мешки из-под цемента, мусор и всякая всячина. Здесь и решили расположиться. Мы с другом просто обалдели от такого зрелища и, оставив велосипед на пригорке, спустились ко всем, чтобы отговорить их тут разбивать лагерь. Но вожатые уже прошли внутрь строения, какие часто можно видеть в старых фильмах про войну, и остальные безмятежно последовали за ними. Тогда мы подумали, что надо бы забрать велосипед и стали возвращаться к пригорку, но чем ближе мы к нему подходили, тем яснее нам становилось, как далеко остался велосипед. Перед нами теперь возвышалась не то гора, не то скала и велосипед находился на площадке высоко над нами. Вместе с Олегом я решил взобраться на эту гору и достать этот злосчастный велосипед. Олег встал прямо за моей спиной, давая понять, что будет карабкаться вслед за мной. Но как только он это сделал, я и на сантиметр не мог продвинуться вперед, будто неведомая сила запрещает нам выбирать один путь. Я оглянулся на него, чтобы сказать ему об этом, но он по моим глазам прочитал всю нелепость