и поняла многое по-новому.
─ Так возьми и читай, делай это, хочешь ─ делай. А я не смотрел «Солярис».
─ Нет, этого не может быть, я это только что сделала, я провела параллель между Достоевским и «Солярисом». Они к одному подводят. Да! Как это просто.
Она сидела с потрясенным лицом и со слезами на глазах, будто сделала открытие, к которому шла долгие годы.
─ Я тоже стихи сочиняю иногда.
─ Прочти.
─ Так сразу, надо вспомнить.
─ Ты же их сочинила, значит, не могла забыть, рассказывай.
И она встала с кресла, собираясь с мыслями, и хотела было уже открыть рот, но в это мгновение дверь на кухню хлопнула, и ввалились Глеб с Крысой в припадке дикого хохота. А Крыса повторял:
─ Солярис! Солярис! Солярис! ─ звучало как тире в азбуке Морзе.
─ Уроды, Вы все испортили! ─ возмущался я.
─ А мы не специально, мы больше не могли там находиться.
─ Почему?
─ О-о-о. Знаешь, что такое квадрат в квадрате? Много-много квадратов.
─ Какие квадраты?
─ Там на стене цветные, разные много…
─ Глеб, что с Вами?
─ Ничего, мы фильм обсуждали. Там большой чувак бегал по квартире и хотел соединить квадрат в квадрат, а потом сам себя сожрал.
─ Как сожрал?
─ Сначала всех сожрал, а потом себя сожрал, ─ пояснил Крыса.
─ Чушь какая-то. И вы над этим угорали?
─ А вы что тут… Мы слышали Солярис, Солярис? ─ смеялся Крыса.
─ Почему ты такой, все б тебе на ха-ха перевести?
─ Потому что мне и так этого хватает, этих проблем.
─ Просто ты по-другому не можешь.
─ Могу, но мне это сейчас не нужно, мне просто весело, и я все могу.
─ А ты можешь быть нежным?
─ Чего?
─ Ну, изобрази нежность вот хотя бы к чайнику. Можешь?
─ Нежность к чайнику? ─ изумился Крыса, ─ нет, не могу. А ты можешь?
И я стал изображать нежность к чайнику и, похоже, все так этим прониклись, что притихли, а у Ан даже слезы выступили.
─ Не знаю, чем вы там занимались, а разговаривали мы об искусстве.
─ Ладно, ребят, я пошла спать, мне завтра рано вставать, ─ сказала Ан и тихо встала.
Глеб переместился в ее кресло и поглядывал на нас с Крысой с лукавой улыбкой.
─ Мы вождей сожрали, каждый по вождю, понимаешь. Такого уже больше не будет, ─ ликовал Крыса.
─ Мы съели вождей, и в нас говорит их кровь, ─ добавил Глеб.
─ А ты Гитлера сожрал… Почему? ─ обратился я к Крысе.
─ Потому что прикольный был чел. Я про него читал. Он хотел объединить весь мир, хотел создать расу избранных ─ арийцев, суперлюдей, и только в германском народе видел материал для реализации этой идеи, он был глубоким патриотом и гением.
─ Он был больным человеком и развязал войну, в результате которой погибли миллионы невинных людей. А идею арийской расы он содрал, как и эмблему фашистского креста. Он специально ездил в Индию к брахманам,