начали снаряжаться.
И тут я понял, это будет не праздная прогулка с
любованием природы, когда мне на спину взвалили
рюкзак, выше на пол метра моей головы и весом
килограмм тридцать, после первых километров я
понял, что одел не ту обувь и одежду. Пошёл
мелкий дождик, кожаные плетёные туфли, сразу
промокли с верху, лямки рюкзака через майку
начали натирать кожу под мышками. Дойдя до
перевала Церковный, а это километров пятнадцать
,я уже еле тащил ноги, расставив руки в стороны
как крылья, под мышками уже всё горело. Забрались
на перевал с тремя привалами и стали спускаться
к Чёрному аулу. Затяжной, крутой спуск, вымотал ещё
больше чем подъём.
В ущелье
появились первые жертвы принесённые горам, в
кювете стоял брошенный уазик без колеса, с
оторванной ступицей, дальше остов кого-то
непонятного гусеничного средства передвижения,
брошенного неизвестно в каких годах, и мосты
разрушенные, сгнившие, которые можно пройти
только в брод. Пройдя один из таких мостов, на
крутом небольшом подъёме и сыром как в колодце,
наткнулись на заросший мхом шестьдесят шестой
газон, с гнилыми уже бортами, а вокруг
ободранные тросами от лебёдок деревья.
Место бывшего Чёрного аула по истине жутковатое,
ущелье окружённое чёрными скалами, с кое где
торчащими на макушках соснами и вцепившимися по
обрывам корнями в скалу. Сама порода скалы
чёрная как уголь, проведя по ней рукой ладошка
становится такого же цвета. Встретили одинокого
путешественника, сидевшего под мостом
пережидая дождик. Он посоветовал, что на ночлег
лучше всего остановиться в заброшенном кемпинге,
между Чёрным аулом и Новосадовым в километре
отсюда.
Кемпинг представлял собой завалившиеся и
полуразвалившиеся деревянные домики, выбрав
более менее сохранившейся домик, расположились
на деревянных настилах вдоль обеих стен. На
улице была уже ночь, но я по светлому видел лестницу
ведущую на чердак и решил с фонариком подняться
туда. Окно на чердаке как оказалось потом было
забито фанерой и как только я высунулся в проём,
с писком ко мне ринулась стая летучих мышей,
висевших гирляндами на чердаке. Стоя на лестнице
и опешив от неожиданности, в низу услышал
испуганные вопли, мыши пища и шумя десятками
крыльев пролетели мимо меня, через домик в
дверной проём, Спустившись в низ выслушал пару
упрёков, после чего сестра растёрла мне ноги и
поясницу какой-то согревающей мазью. Мне было
уже всё равно, упав на настил, отключился, а
это была только одна треть пути. Проснулся когда
все уже суетились у костра,