я приветствую вас в вольном городе Картеноне. Можете пройти за ворота.
Только путешественники проследовали в указанном им направлении, как сзади послышались тихие усмешки старшего сержанта: «Раб и Баб, ы-гы-гы-гы». Но они уже не имели никакого значения, потому что перед глазами каХаму и Дариба наконец открылся величественный город, в народе нередко называемый «Колыбелью человечества».
Картенон был городом культур и контрастов, негласной столицей мира и настоящим примером равенства и дружбы народов. Только здесь карминец и даэрун могут объединиться, чтобы отпинать за углом наглого, зажравшегося скаарва, а ромулинянин и хасс весело петь похабные песни про валарских баб. Мультикультурализм Картенона прямо-таки выплёскивался через края и проявлялся во всём, что находилось за городскими стенами. Даже в домах, причём в каждом отдельном доме по-своему: так, фасад здания мог быть выполнен в классическом ромульском стиле – с колоннами, вытянутыми окнами и иногда резными грифонами у дверей. Но стоило завернуть за угол, как постройка превращалась в огромный хасский шатёр. Или, например, типичная наакрунская пирамида могла спокойно стать деревянным домом с резными наличниками. То же самое касалось и внутреннего убранства. Приезжие обычно наивно полагали, что представитель каждого народа мира как бы пытался воссоздать в собственном жилище свой национальный колорит, однако это было не вполне так. Просто в сумасбродном и сверхбогатом Картеноне невозможно жить по-другому.
Баб Дариб уверенно шёл по широкой мощёной улице, а Ланга едва поспевал за ним, то и дело отвлекаясь на развешенные по фонарным столбам разноцветные ленты. Лоточники продавали вяленую рыбу, платки с узорами и разномастные игрушки. На одной из них взгляд карминца задержался особенно долго: судя по надписи на прикреплённой к лотку бумажке, она называлась «Ба́бри» и представляла собой привлекательную блондинку с двумя огромными передними зубами и хвостом, похожим на весло. Как ни странно, эту страхолюдину как раз покупала молодая мама для бегавшей вокруг неё девочки. И игрушка им, вроде бы, даже нравилась. Дарибу пришлось окликнуть Лангу, чтобы тот оторвался от шокирующего зрелища.
В самом конце улицы находилась небольшая площадь с довольно крупным фонтаном. Вернее, полуфонтаном. Дело в том, что когда-то два архитектора, решившие поставить на площади хоть что-нибудь, заспорили о том, что именно должно там располагаться. Один, приехавший из Артео́поля, считал, что надо непременно строить фонтан, ведь у него на родине кругом были фонтаны и каналы. Другой, коренной картенонец, вознамерился поставить на том месте памятник. Неважно даже, кому, лишь бы он (или она) был голый и с фиговым листочком между ног. Городской совет решил, что Картенону нужно и то, и другое. С тех самых пор на площади стоял памятник огромному голому мужчине без рук и ног3, зато с фиговым листочком, свисавшим с постамента. Из спины упомянутой скульптуры выходили многочисленные струи воды, по дуге устремляясь в небольшой бассейн4. Рядом с монументом находилась уютная таверна «У Венерыча». Именно туда и направлялся Баб.
Внутри оказалось темновато, но приятно пахло приготовленной