дел, найти подходящее жилье, должным образом все подготовить, а уж потом вызывать семью.
Авторитетом у подчиненных Дорошенко не пользовался; в отличие от Володи Коробейникова, с которым они его постоянно сравнивали, он был некомпетентен и нерешителен, по каждому вопросу бегал за советом к Норову. Вскоре сотрудники тоже повадились ходить к Норову, – напрямую, минуя Дорошенко, – так получалось быстрее. Норова это лишь дополнительно сердило.
Дорошенко прозвали в фирме Пыжиком, – то ли из-за нелепой шапки, то ли потому что он безуспешно старался изобразить из себя дельного начальника.
Гаврюшкин, никого не спрашивая, хмуро сделал себе большую чашку кофе и, морщась, выпил ее до половины, как горькое лекарство.
– Блин, даже сахара в доме нет! – проворчал он. – А туда же, строит из себя неизвестно кого!..
– Возьми шоколад! – еще раз предложил Норов.
Не отвечая, Гаврюшкин поднял на Анну черные трагические глаза.
– А как же сын? – с надрывом произнес он. – Значит, тебе уже на него наплевать?
– Как ты можешь так говорить?!
– Ты летишь со мной домой?
– Я прилечу сама…позже!..
– На чем? Самолеты в Россию уже не летают!
– Я найду способ.
– А что я скажу Леве? Что мама бросила его ради любовника?
– Это ложь! Ты этого не сделаешь! – гневно воскликнула Анна, вскакивая.
Гаврюшкин понял, что зацепил.
– Сделаю, не сомневайся! Пусть знает правду!
– Ты не способен на такую низость!
– Плохо же ты меня знаешь!
– Ты еще в пианино наложи, – посоветовал Норов. – Оно в гостиной стоит. Уж гадить так гадить!
– Заткнись, Нор! – огрызнулся Гаврюшкин.
Их перепалку прервал звенящий голос Анны:
– Если ты посмеешь сказать Левушке что-нибудь плохое обо мне, я заберу его и уйду от тебя навсегда!
– Не заберешь!
– Заберу.
Она стояла прямая, решительная, ее круглые глаза были сейчас светло-зелеными, прозрачными, как холодная талая вода.
– И я расскажу ему, наконец…
– Стой! – вскрикнул Гаврюшкин, не дав ей договорить. – Молчи! Не вздумай!
Похоже, он испугался.
Первый большой провал случился у Дорошенко через месяц после начала работы. Крупные московские компании, имевшие рекламные договоры с газетой Норова, особенно те, в которых был иностранный капитал, отказывались сбрасывать деньги на «однодневки». Они настаивали на официальной оплате безналом напрямую. Эти средства Володя Коробейников обналичивал через фирмы своего приятеля, имевшего в Поволжье большую сеть магазинов по продаже электроники. Зачитывался он с приятелем рекламой, получалось взаимовыгодно.
Эту практику Володя как человек добросовестный, подробно объяснил Дорошенко, для чего даже специально прилетал на выходные в Саратов; он передал ему все координаты и проконтролировал