было первым поражением Норова, он сильно его переживал, хотя и пытался отшучиваться.
Ванная комната с туалетом примыкала к спальне Норова, но двери между ними не было, широкий проход оставался открытым, и малейший шум оттуда, включая звук смываемой в унитазе воды, был слышен в спальне. Дом строил отец Лиз, и трудно сказать, чем объяснялась такая особенность: его просчетом или какой-то новой архитектурной модой. Так или иначе, но подобное решение Норов не считал удачным, и если бы в спальне ночевал не один человек, а двое, оно создавало бы кучу неудобств.
Норов стоял перед зеркалом, замотанный полотенцем, рассматривая свой покрытый кровоподтеками и ссадинами торс, когда в спальню постучала Анна.
– Я принесла тебе мазь, – сообщила она через дверь. – Можно войти?
– Конечно, только не пугайся, я без галстука.
Анна вошла, держа тюбик в руке. За ее спиной неотступно маячил Гаврюшкин.
– Господи, ты весь в ранах! – воскликнула она.
– Херня! – тут же ревниво заспорил Гаврюшкин. – Подумаешь, пара синяков и рожа распухла! Когда мы в Чечне воевали…
– Тебе обе ноги оторвало, – перебил Норов. – Но ты все равно пошел в атаку и подбил семнадцать танков. Знаю. Я тебя, кстати, не звал.
– Меня не зовут, я сам прихожу! – парировал Гаврюшкин.
– Я уже заметил. А когда тебя посылают, ты сам уходишь?
– Тебе срочно нужен врач! – взволнованно перебила Анна. – Дай я тебя натру.
Не обращая на мужа внимания, она принялась бережно натирать Норова мазью. Гаврюшкин засопел. Не в силах перенести это зрелище, он повернулся, чтобы уйти, но передумал и остался.
– Ты слышишь меня? – спросила Анна Норова. – Я позвоню врачу!
Он поморщился.
– Что, больно?
– Да нет, терпимо. Вот тут – полегче, не жми, ладно?
– Все-таки больно?
– Похоже, ребро сломано.
– Сломано ребро?!
– Не слушай его, он спецом! – тут же встрял Гаврюшкин из–за ее спины. – Дай-ка я сам пощупаю!
– Себя щупай, – посоветовал Норов. – Гляди, как возбудился!
– Нор, я тебя…
– Не надо! – перебил Норов. – Только не это! Что за разнузданные сексуальные фантазии: насиловать другого мужчину в присутствии собственной жены!
– Я тебя кончу!
– А это я уже слышал. Нют, как ты живешь с таким занудой? Даже наш бессменный вождь хоть изредка да меняет набор своих обещаний.
– Аня, не верь ему насчет ребра, он все врет! – не унимался Гаврюшкин.
– По-твоему, он сам сломал себе ребро?! – гневно обернулась к мужу Анна.
– Он спецом на жалость бьет.
– Говори лучше «сознательно», – посоветовал Норов. – Звучит не так глупо.
– Не умничай!
– Не буду. Нютка, попроси его, пожалуйста, выйти, мне нужно одеться.
– А чем я тебе мешаю? – с вызовом осведомился Гаврюшкин.
– Слишком