у спровоцированной вами рефлексии, словно нащупав перетекания начала в конец, а конца в начало в интенциональном потоке, в котором отсутствует прерывность между дискретными актами, или как если бы вам пришлось жить в эпоху перемен, расположенной между двумя другими эпохами перемен. Неизречённая мысль есть ложь вдвойне, поскольку она гибнет неосвидетельствованной как для лжи при последующем воязыковлении, так и для проблематизации последнего. «Язык мысли», не обременённый «изначальным опозданием», по определению является нелингвальным, но по–иному семиотичным (и даже – семи-этичным). Семиэтика обозначает этические отношения между знаками, нисколько не умаляя ни смысла, ни средств его выражения. «Язык мысли» немыслим в качестве несемиэтического, то есть безответственного перед языком ресинхронизации, при которой компенсируется эффект «изначального опоздания». Десинхронизация между мыслимым (означаемым) и мыслящим (означающим) на «языке мысли» является доказательством того, что у семиэтической системы остаётся резерв для несемиэтического манёвра, позволяя парировать на любую авторитарную гармонию. Исихастские (безостановочные) перегонки с «изначальным опозданием» в русле парадоксальной интенции могут вогнать мысль в ступор, субстанциализировав её тем самым перед воязыковлением и при условии, что опровергнут её бергсонианский характер (то есть текучий в своём софистическом соблазне скорейшего опосредованного воязыковления). Становящийся статус присущ и референту, и означаемому, и означающему, поэтому принцип «изначального опоздания» постулируется с натяжкой на соответствующую презумпцию, поскольку означающее опаздывает к собственной автореференции не меньше, чем к означаемому, а то и быстрее его. Интерференция «изначального опоздания» и «изначального опережения» сподручна при филологическом комплексе, когда рефлексия над правильностью речи обезоруживает означающие, которые впадают в ступор, а потому не могут отставать к означаемым, сталкивающимся в очереди на воязыковление; когда обременительно навёрстывать «изначальное опоздание», чтобы не попасться на удочку интенциональных парадоксов.
Смешение апокрифического и фактологического типов «изначального опоздания» подрывает теорию следоразличия, согласно которой бесконечность отсылок к нормативному различению – исходному или конечному – контр – автореферентативна, то есть без – различна как к своему истоку, так и своему некрологу. Артефакты «изначального опоздания» вычитываются между отсутствующими прерывностями между интенциональными актами для того, чтобы оправдать презумпцию перформативного парадокса перед её автореферентностью. Принцип «изначального опережения», при котором референты опаздывают к означаемым, а означаемые – к означающим, провоцирует на логику восполнительности, выявляющей искажение обоих принципиальностей. Принцип «изначального опоздания», разбавленный цитатами из Дерриды,