тех, кто и перед лицом смерти сохранил верность Христу.
Такова вкратце внешняя «биография» храма Христа Спасителя. От «биографий» бесчисленных церквей, которые строились, перестраивались, разрушались и восстанавливались, «жизненный путь» храма Христа отличается тем, что в эволюции его архитектурных форм оказалась символически явленной духовная история России. Потому храм Христа Спасителя можно рассматривать в качестве символа русского духа, – духа, вовлеченного в поток истории и претерпевающего во времени цепь взлетов и падений.
В архитектуре, как, быть может, ни в одном другом искусстве, сказывается влияние духа времени, духа эпохи: если архитектор хочет реализовать свой творческий замысел, он непременно должен сообразовать его со стилем современности. В России же этот стиль весьма часто задавался личностью царя. Так, Александр I считается самым ярким выразителем (как бы «первоявлением» в смысле Флоренского-Гёте) своей – «александровской» эпохи, а Николай I – своей, следующей (с 1825 года) за александровской, эпохой «николаевской»71. И то, что создателем первого проекта храма Христа Спасителя надо считать не одного архитектора Александра Вигберга, но видеть его «соавторство» с Александром I (равно как признавать сходный союз Константина Тона и Николая I), глубоко симптоматично. Перед архитекторами храма Христа российские императоры фактически поставили задачу выразить господствующие духовные – стилеобразующие тенденции своего времени. Более того, средствами храмовой архитектуры надлежало передать тогдашнее самосознание России. В формах храма Христа русский дух приходил к самопознанию и самоманифестации. Замысел этого храма, знаменующий торжество победы над тираном, говорит о том, что Александр I переживал тот момент (конец 1812 года) как вершину национального становления; в подобной ситуации надлежит остановиться и осмыслить положение вещей. В развитии как личности, так и народа бывают этапы, требующие от субъекта самоидентификации. И вся соль заключается в том, что храм Христа – как в варианте Витберга, так и Тона – оказался плодом как раз такой рефлексии русского духа72. Выражаясь языком гегелевских категорий, можно сказать, что дух русской нации на протяжении ХIХ века приходил к себе самому и на время успокаивался, застыв в архитектурных формах храма Христа73. Потому, обратно, эти формы подлежат, в сознании исследователя, герменевтической проработке, цель которой – прикосновение к породившим их духовным импульсам, смыслам, ставшим живыми творческими силами. Особенность всех архитектурных проектов, о которых у нас пойдет речь74, заключена в том, что каждый проект воплощал, средствами архитектуры, некую общую идею – нес в себе религиозные, а также историософские смыслы. Потому эти проекты (в частности, проект осуществленный – наличный храм Христа) можно считать в полном смысле слова текстами, специфическими книгами.
И, как кажется, речь при этом может идти не