что было сил.
Лара переживала неимоверные эмоции без возможности получить совет, хотя бы на анонимном форуме, не говоря уже про психолога, а лучше психиатра. Действительно ли она в XIX веке или просто заплутала в чертогах воображения. Нельзя же, не кривя душой, сказать, что Лара ни разу не представляла, как переносятся в иной мир.
Лара неистово желала каких-то перемен, но что если сейчас она проживает миг между жизнью и смертью, что если она уже мертва, а все ее встречи с декабристами – лишь последние импульсы воспаленного разума?
Лара пошатнулась и быстро забилась под туалетный столик: страдать она предпочитала в замкнутых пространствах. Внезапно, она с ужасом осознала, что даже если все еще жива, что даже если все это не бредовый сон, скорее всего, она наложит на себя руки и уже никто не сможет ей помочь. А что, если покончив с собой в этом мире, Лара сможет вернуться в свое время?
Испугавшись самой себя, она спешно оделась, подобрала волосы и выбежала на улицу. Мерзкая погода: не то весна, не то зима. Мокрый снег сковывал движения. Она не знала, сколько именно бродила по угрюмым улицам, но в какой-то момент поняла, что теперь ничего не ощущает. Пограничное чувство безразличия. Психолог рекомендовал ей внимательно относиться к эмоциям, описывать их, называть свои состояния. Лара не могла это описать, но в какой-то момент охарактеризовала свое психическое состояние: «Он не заслужил света, он заслужил покой». Она вздохнула с облегчением, поняв, что, по крайней мере, на сегодня, избавилась от пугающего состояния.
Чувство страшной усталости и опустошения. Лара замерла на набережной возле Невы. На город опустился ранний петербургский морок. Девушка заглянула в проступающую сквозь тонкий лед черноту воды. Красиво. Холодный ветер стирал с лица следы недавней истерики, которую редкие прохожие на Ларином пути принимали за безумие.
Внезапно она ощутила, что кто-то с интересом рассматривает поверхность льда рядом с ней. Лара вздрогнула и вышла из оцепенения:
– Лариса Константиновна, прошу простить мою грубость, я напугал вас? – знакомый голос.
– Отнюдь, – собралась Лара, – скорее я поражена, что кто-то был заинтересован процессом избавления воды ото льда в той же степени, что и я, – она благосклонно улыбнулась.
– Спешу вас огорчить, – он отошел от ограды, – я полагал, что зрелище мне откроется куда занятнее.
– Ха, – фыркнула она, – приношу свои глубочайшие извинения, и в мыслях не было разочаровать случайного прохожего! – девушка подумала и добавила: – не сочтите за дерзость, но разве мы знакомы?
Лара попыталась сделать вид, что и в самом деле не узнала инженера.
– В таком случае, разрешите вам напомнить, – казалось, что он выпрямился еще больше, что представлялось очень маловероятным при его выправке: – Николай Павлович, я имел удовольствие беседовать с вами несколько недель тому назад.
– Ах да! – воскликнула она. –