и вжался в спинку стула, прежде чем кабинет начальства содрогнулся под голосом Адовны:
С Двадцать третьим февраля!
Радости желаем,
Пусть печали прочь спешат,
А глаза сияют.
Ребята за её спиной дружно захлопали в такт всем известному мотиву. Я тоже решила не отставать, крикнув «Ух!» и застучав носком крокса о больничный ламинат.
Как же они вовремя появились! От такого неприятного разговора меня спасли…
Всё, с меня шоколадка!
С пациентами везёт,
Множатся доходы,
Каждый день и круглый год
Счастье к вам приходит!
Ада Адамовна повышала голос на каждом новом слове и, казалось, она сейчас не выдержит и спляшет. Впрочем, зная нашу старшую, я бы ничуть не удивилась.
– Ну всё…Спасибо…Приятно…Очень… – беспомощно бормотал порозовевший от перебора внимания Иван Романович, но кто бы его слушал!
Не выдержав, Адовна все-таки начала приплясывать, окончательно перейдя на частушки:
Вас мы, Зайцев, поздравляем
С 23-м Февраля.
И, как водится, желаем,
Чтоб не падал… курс рубля!
Я прыснула со смеху, косясь на онемевшего Ивана Романовича. Боже, он так растерянно и беспомощно смотрел на Пельц, что в какую-то секунду мне стало его по-настоящему жалко. Но вскоре я вспоминала, что он деспот и самодур, и это чувство исчезло еще стремительней, чем появилось.
Есть весомая причина
Этот день отметить:
Наш заслуженный мужчина
Лучше всех на свете! У-у-ух!
На невероятно громкой ноте Адовна закончила концерт, приуроченный к 23 февраля, шумно выдохнула и поклонилась широко до земли, срывая бурные аплодисменты.
– Какие у нас тут, однако, таланты, – прохрипел Иван Романович и, одернув белоснежный халат, вышел из-за стола к народу.
Но близко подходить не стал, вежливо держал дистанцию. Видимо, из опасений, что начнут обнимать.
– Мальчики, подарки! – скомандовала медсестра, и Андрей с Виталиком синхронно вручили Зайцеву две коробки.
– Еще подарки? – левый глаз заведующего нервно дернулся, а в голосе, честное слово, прошмыгнул испуг.
Я прикусила губу, чтобы не засмеяться в голос! Испуганно-растерянный вид нашего зава забавлял и удивлял одновременно, потому что до этого момента я даже не подозревала, что он так умеет – быть застигнутым врасплох!
– А как же! – воскликнула Ада Адамовна и рывком стащила с коробки картонную крышку. – Торт! – торжественно произнесла. – Правда, не знали какой вы любите, поэтому решили взять морковный!
У Зайцева по щекам прокатились желваки в то время, как я чуть не упала со стула! Ну Адовна! Святая женщина!
– Оригинальный выбор…– тихо пробормотал Зайцев и нервно поправил ворот халата.
– Ну и коньячок, разумеется! – развела руками Пельц, но в тот же момент покосилась на батарею алкогольного добра у заведующего на подоконнике. Прищурилась,