своё сдержал. Более того, узнав, что комната, где хочет поселиться его молодая сотрудница, находится в ветхом доме, прежде бывшем общежитием ломовых извозчиков, он предложил ей отличную комнату в новом, построенном перед самой войной доме как раз для работников госбезопасности. Предложение это было более чем заманчивым, но Тоня вынуждена была отказаться. Не могла она бросить свекровь одну, чтобы сказал на это Гриша? И Костик… На кого она сына оставлять будет, когда она днями и нередко ночами работает? Конечно, его можно будет устроить в детсад, но это означало бы обидеть до глубины души Алёну Даниловну. Как же это, при живой бабушке отдавать внука в детсад?
Да и не только Алёна Даниловна могла приглядеть за Костиком. Тут и Нелли Сергеевна всегда рада помочь, и Арон Моисеич и, конечно же, Илюша Шмакин, не по-детски солидный и обстоятельный мальчик, на которого можно было вполне положиться. Нет, решила Тоня, переезжать ей сейчас никак нельзя. Вот кончится эта проклятая война, вернётся Гриша, тогда они и решать будут, что да как.
А война и впрямь к концу подходила, бои, ещё суровые, ожесточённые, шли уже на немецкой земле. Союзники наши, американцы да англичане, всё эти годы выжидавшие, кто кого одолеет, встрепенулись и открыли, наконец, так называемый второй фронт, спеша отнести и себя к числу победителей фашизма. Хотя решающего значения этот «второй фронт» уже не имел, ясно было всем и давно, что Красная армия одолеет Германский Вермахт и в одиночку.
Григорий Митричев встретил окончание войны в чине капитана. Грудь его украшали уже два ордена «Отечественной войны» 1 и 2 степени и орден «Красной звезды», который был ему особенно дорог. В одном из последних боёв на улицах Берлина, осколок разорвавшейся неподалёку гранаты, попал в орден, отколов рубиново-красную его эмаль и тем спас Гришу от ранения, а может быть и отчего похуже.
Были и медали. «За оборону Москвы», «За взятие Кёнигсберга», к которым чуть позже прибавилась и ещё одна: «За взятие Берлина».
После Победы входивший в состав 48 гвардейской стрелковой дивизии 146 полк, в котором служил капитан Митричев, был расквартирован в Белорусском военном округе в г. Лиде, что в Гродненской области, где офицеры и солдаты с нетерпением дожидались приказа о демобилизации и строили планы на мирную жизнь.
Гриша часто получал письма от жены, из которых знал, что оба деда его, Данила Никитич и Иван Петрович до победного мая не дожили совсем немного. Ненадолго пережили их и бабушки Гриши. Правда бабка Прасковья дождалась сына, обняла его напоследок, а вот внука увидеть – не сподобилась.
Про то, что Алёна Даниловна в религию ударилась, Тоня писать остереглась, сообщила только, что свекровь, оправившись, наконец, от болезни своей, работала теперь на фабрике «Красная заря» вязальщицей, куда её устроила соседка Нюра Шмакина. «Ну а о моей работе ты знаешь» – делала неизменную приписку Тоня в каждом письме.
Гриша не раз пытался представить себе Тоню в форме работника госбезопасности, но – не мог. Стройная девушка в сиреневом платьице, какой он запомнил её ещё с предвоенных лет, и вдруг –