полезным, и в его апартаментах вскоре возник молодой муржилка с быстрыми глазами и неслышными шагами. В последствии, этот юноша возглавит департамент тайной полиции. А звали его Кора-мель. И первое задание Дюшеса для молодого муржилки было следить за ведуном и все записывать в тайную книгу. Премьер потирал свои холеные руки и мечтал о беспощадном компромате. Интрига, это как женская логика. Она, то есть, то ее не видно. Это что бы было удобнее и спокойнее. Короче, на всякий случай. Помните, как там, – Я не виновата, он сам… и что-то в этом духе. Вот так один физиологический казус в тронном зале породил укрепление державы, создание инфраструктуры, так сказать, идеологических и тайных канцелярий. А вы говорите, что пукать принародно всегда моветон. Отнюдь. В данном случае, этот был государственный пук. Да…. Хотя пукай или не пукай, а колесница нарождающихся событий понеслась, и госпожа интрига медленно и неуклонно приближала время своего очередного шоу. Конечно, в меню ожидаемых блюд были косточки Опциолы, но если бы это было так просто. Подойти и сожрать. Нет…. Он же теперь жрец, идеолог, так сказать, отец новой духовной гармонии и ничуть не меньше. Пожирание пророков, в каком-то смысле, это нехорошо. А потом весьма опасно для собственной биографии тех, кто это меню почитывает, поигрывая воображением. А интрига, это нелюдь, просто сущность какая-то и ей, сущности этой, осложнения в пищеварении не опасны совершенно. Жри кого хочешь и все. Баста! А людям, то есть прибабассам нашим это занятие весьма опасно. И рот маловат и выхлоп не тот. Но на земле прибамбасской периодически нарождались герои мученики, так сказать козлы отпущения или, если точнее, просто козлы. А козлы бывают двух видов, – безответственные и дальновидные. В нашем, сложившемся пасьянсе, вообще то нужен был и такой, и сякой. Но не будем забегать вперед. Итак! Помощник Дюшеса, – Кора-мель как-то в вечеру, прибегает с возбужденными глазами и молча кладет свою секретную книгу пред очи премьер-министра. А Дюшес, наш душистый Дюшес, вечером, после шикарного ужина с царицей тихо млел, кайфовал и плавал в фимиамах ощущений и приятных воспоминаний. Его односторонняя любовь к Бамбассе трансформировалась в поклонение и восхищение. Так было удобно ей, так, значит удобно и ему. В конце концов, министерский плотский призыв только причина, а не следствие. Так благодушно созерцал окружающий его мир Дюшес, но увидя запись Кора-меля, сначала удивился, потом вспотел, ну а потом вскочил с кресла и закричал от
восторга, потирая свои холеные руки, – Ура! Наконец-то! Вот ты у меня! – и далее в таком же духе. Кора-мель все это время стоял с тихими довольными глазами, опущенными вниз. В книге, на последней странице находился краткий отчет о последнем посещении Ведуна поляны с говорящим дубом. Юноша переоделся в одежду стражника и смог тайно наблюдать за происходящим. Оказывается, Опциола ездил туда… писать! И не просто, а прямо на корни дерева. Потом залег под кронами и… все! Жаль, но издали было не видать и не слыхать, как и зачем ведун лежал, но как писал, было описано