самый обыкновенный мужчина, абсолютно нормальный в предпочтениях. Хотя меня и саму не раз посещали подозрения на этот счет, ведь брачной ночи не было, мы даже спали в разных спальнях. И самое странное, граф не пытался это как-то исправить.
Однако, не смотря на это, жить с ним было спокойно и приятно, что называется, как за каменной стеной. Правда меня стала мучить непонятная тревога, когда я оставалась одна. А началось это после того, как я однажды возвращалась из Собора Святого Павла.
Как и любая другая благородная дама, я обязана была по воскресеньям раздавать в церкви еду беднякам. В тот осенний вечер я задержалась в Соборе, чтобы поставить свечи за спасение душ прокаженных. Было уже довольно позднее время, моросил мелкий дождик, по серым и холодным улицам «гулял» холодный ветер. Я решила отправиться домой пешком, не вызывая экипаж. Иногда мне нравились такие променады. Поскольку на улице было опасно бродить в одиночестве вечером, а я, к тому же, боялась темноты, я шла быстрым шагом. Ветер безжалостно трепал, мокрые от грязи, полы моего плаща и тяжелые юбки платья, неприятная морось била по лицу. Я накинула на голову капюшон и вдруг почувствовала, что меня преследуют. Я торопливо оглянулась через спину, но ни кого не увидев, ускорила шаг.
Чувство тревоги не покидало меня, казалось, что за мной наблюдают. Разные мрачные мысли, дурные предчувствия стали лезть в мою голову и, не обращая внимания на промокшие заледеневшие пальцы ног, буквально бросилась бежать по грязным лужам, непонятно от кого. Трижды я прокляла свое решение отправиться домой самостоятельно.
Успокоилась я лишь, когда очутилась дома, возле камина, с чашкой горячего чая в руке, но это странное чувство – что за тобой наблюдают, не исчезало. Вплоть до того, что превратилось в фобию – я боялась оставаться одна, правда только вечером, так как чувство, что за мной следят, появлялось с наступлением темноты. Сейчас я понимаю, что ничего удивительного в этом не было.
Глава X
Как я говорила, моя жизнь в доме Разумовского была вполне спокойной. Граф был превосходнейшим собеседником, и мне очень нравилось говорить с ним на разные темы, да и к тому же я тайком любовалась его красотой, хотя из гордости не подавала вида. Он по-прежнему держался со мной отстраненно, и я, чтобы обратить его внимание на себя, стала совершать, совершенно не свойственные мне поступки.
Проще говоря, то, что граф мне запрещал делать, я делала намеренно. Нарушала его запреты. Это, конечно, выводило его из себя, и он восклицал: «За что небеса послали мне такое наказание в обличие этого милого существа!», но достоинства не терял и скандалов не устраивал.
В наш славный Петербург прибыл из Англии какой-то знаменитый протестанец со своими помощниками, вызвав к себе широкий интерес, как императрицы, так и остального народа. Великий привез с собой мощи, как он утверждал, самого Христа! Весь двор был в приятном оживлении. Степан имел неосторожность