рекомендующе склонил голову.
– Пришло время примириться с собой, – согласился он.
– Мы оставим за собой право на презумпцию невиновности.
– Как скажете.
Врач напряженно смотрел, стараясь ни за что не отводить глаза первым.
– У вас лихорадочный блеск глаз. Вас явно раздражает искусственный свет. Вы плохо кончите.
Мужчина спокойно мигнул, затем поглядел на свои пыльные пальцы ног.
«Листья блестели росой, – негромко произнес его голос как бы для себя, словно бы пробуя слово на вкус. – Блестеть…»
«Ветер усилился, – обронил голос в раздумье, обращаясь к самой темной стороне коридора. – Вам не кажется, что вы зашли уже слишком далеко?..»
Мертвая тишина была ему ответом. Потом там ответили, будто бы осторожно шаркнули по голому полу подошвами, но уже неразборчиво, на пределе слышимости. Что там говорилось дальше, определить было трудно, пока он шагал по коридору, голоса все бубнили и бубнили вслед, заходясь до шепота, затем, уже, как ему казалось, на другом уровне и совсем в другом безлюдном коридоре, он едва снова не нарвался на неприятности, обнаружив вдруг за стеклами ближайшего дверного проема все тех же санитаров и того же главврача с мужчиной в нижнем, втиснутым в угол между ними. Что произносилось, если что-то произносилось вообще, – было не разобрать. Но что-то, видимо, все же говорилось, потому как теперь за стеклом все выглядели какими-то подавленными, серьезными, крепко задумавшимися. Мужчина в белье рассеянно смотрел, повернув голову, куда-то вдоль по коридору. Он бесцельно мял в пальцах дымившуюся папироску, главврач со сбитой на затылок шапочкой с тесемками стоял рядом. Задрав на парапет пожарного щита локоть и опустив длинное уставшее лицо, он отстраненно цедил и тискал окурок. Двое мужиков в медицинских халатах разглядывали папиросы в пальцах. Дверь, к счастью, была заперта.
3
Он снова предпринял попытку выяснить, в какой стороне находится этот чертов выход, и снова на него смотрели, как на покупателя, в обмен на оказанные услуги предлагающего носки с чужого плеча, пока он объяснял, что все, что он хочет от жизни, это дверь наружу. Нет, сказали ему, качая головой. Здесь это так не работает. Она сама вас найдет – но только если вы готовы выполнить ряд определенных условий.
Теперь была его очередь смотреть не понимая.
Он не мог отделаться от ощущения, что его все время принимают за кого-то другого. Обряд заклинаний. Это первое, что пришло ему на ум. Ему морочили голову. Между тем делать что-то было нужно. Он был уже согласен на всё.
Не так быстро, сказали ему. Вначале вам нужно найти хорошего адвоката, который убедит суд присяжных, что вам действительно это нужно, что вы ни для кого не представляете опасности и ваше поведение на свободе заслуживает доверия. Ваше поведение заслуживает доверия?
Он вспомнил кубическую челюсть, факелы, коптящие потолок склепа, и подумал, что никогда еще не чувствовал