Накануне он неожиданно потерял сознание и упал с лошади. Со вчерашнего вечера шаман не покидает его шатра, а сегодня был призван и лекарь римлянин.
– Хан прерывает поход?
– Нет, просто задерживается на несколько дней. Аттила по-прежнему полон решимости, взять Рим.
– Надеюсь, его боги помогут ему в этом, – усмехнулся Кельт.
«Вот оно, начинается, – думал он. – Интересно, нас-колько у хана хватит сил сопротивляться действию яда».
Прикинув когда Илдикда всыпала отраву, Кельт решил, что не прошло и месяца. Неужели у хана оказался более слабый организм, чем думала королева?
Боги пока помогали Аттиле. Они дали ему силы, и на следующее утро гунны двинулись вперёд.
Сметая на своём пути всё живое, передовые отряды гуннов через день вышли к По, форсировали реку, и двинулись к Равенне. Но вскоре Аттила почему-то изменил решение и, оставив в покое перепуганного императора за толстыми крепостными стенами, устремил своё беспощадное войско к Риму.
В сущности, Аттила, сам не подозревая об этом, начинал своим последним походом череду больших вторжений и опустошений, ожидавших Италию в ближайшие полтора столетия, приведших, в конце концов, почти к полному истреблению коренного италийского населения и постепенному захвату территорий варварскими племенами. Но на развалинах некогда великого Рима, эти варвары, перемешавшись между собой, вскоре создадут достаточно мощные и необычайно культурные для своего времени государственные образования, которые дадут миру гени-ев, чьими творениями будут восхищаться последующие поколения людей. Так устроен этот мир, в котором каждая новая эпоха, сменяя уходящую в небытие, устраивает индивидам, коим суждено жить в это время, такую встряску, последствия которой остаются в их вечной памяти несгораемым опытом. Опытом хоть и жестоко обретённым, но необходимым для их дальнейшего развития.
Наверное, Кельт всё это подсознательно понимал. Ибо озирая творение унёсшихся вперёд гуннов: дымящиеся развалины, голые трупы, умирающих на кольях людей и говоря себе, что всего этого кошмара можно было избежать, не пожелай он его воплощения в реальность, в то же время искренне считал, что такова судьба каждого убитого, или казнённого. И как всегда в подобных обстоятельствах, когда судьба каждого отдельного человека зависела, как ему казалось только от действий продиктованных его желанием и волей, Кельт словно делился на две противоположные индивидуальности которые, скрываясь за оболочкой тела, в один голос толковали пра-вильные, но плохо принимаемые разумом вещи. Даже образ Летиции в эти дни был затемнён и на время исчез из его мыслей.
Менее чем за месяц войско Аттилы докатилось до Ри-ма. За всё это время хан больше ни разу не пожаловался на здоровье, он словно черпал в войне некие сверхъестественные силы, позволявшие организму вести борьбу за жизнь. В принципе так и было, ведь льющаяся рекой материальная кровь есть видимое состояние