не видел Макара три года. Ему было приказано сообщить, если явится сын, а то ««хуже будет».
Конюх столкнулся с Лупаном в дверях, пёр грудью, выставив редкую бородёнку и пряча вороватый взгляд в морщинках, облепивших всегда прищуренные глазки.
– Назначаю тебя крышу ремонтировать на конюшне. Чё тут проклаждаешься? Иди, работай, там Митяй с Тихоном надрываются!
– Иду, иду, задержали меня, – объясняет Лупан и вспоминает, что он, вообще-то, ещё не подавал заявления в колхоз.
– А как же я без… – начинает он речь, но не успевает объяснить, так быстро скрывается конюх за председательской дверью.
– Тьфу! – сплюнул раздражённо Лупан на такую скорость да на свою недогадливость и поспешил вон.
Семён Кузьмич оторвался от бумаг недовольный: кто это помешал директивы читать? Но, ничего не сказав, кивнул старшему конюху на стул, садись, мол.
– Я насчёт Калачёва Никиты.
– Сдал он хомут?
– Да сда-ал… – протянул тот будто нехотя, не скрывая досады.
– Ну?
– Не жаловаться хочу, а так, упредить, – Степан Яковлевич не шибко грамотный был, только ликбез и прошёл, но по расчётливой хитрости стал при начальстве чрезвычайно деятельным. Такие нужны под рукой. Чувствовал это председатель, имея за плечами заводской стаж, гражданскую войну, а главное – опыт руководства партийной ячейкой. Он был осторожен в принятии решений, но становился нетерпимым, если что-то шло в разрез с планами партии, которой доверял безоговорочно.
– Ненадёжного мы колхозничка приобрели.
– Кто это такой? Как так?
– А вот так. Не ндравится Никите Лукичу колхоз.
– А не ты ли, Степан Яковлевич, недавно доказывал мне, что Никита – клад, всё умеет, незаменимый работник в хозяйстве будет.
– Не угадал я. Ошибси. Да вот ещё должон я тебе, как начальству, докладать. Никита перед революцией, в самом семнадцатом году, был назначен полицаем у нас в селе. Не соглашался сначала, а потом поп наш, которого ещё в двадцать первом годе… того – к стенке, с ним побалакал, глядим – согласен стал. С месяц руководил. А там революция, его с должности – вон. Вот он какой элемент – Никита Калачёв. Вредность у него огромная!
И далее он развернул во всей красе историю про то, как Никита назвал колхоз бестолковщиной, когда узнал, что на его Карьке и с новым хомутом будет ездить председатель, как угрожал лично ему и матерно оскорбил.
И, хотя председатель ничего особенного не пообещал сделать с бунтарём, уходил из конторы конюх Степан уверенный, что начало мщению положено. Надо только ждать.
«ГорЕ» – в высь духовную, к Богу.
глава 13. На полевом стане
На полевом стане два строения – бревенчатая избушка да длинный, накрытый брезентом навес над сколоченным из досок столом, чуть подальше – ремонтная зона, там, на площадке, несколько конных косилок и конных граблей. В тени семейки