заботиться о своих читателях, добиваюсь, чтобы тебе подавали ту еду и то вино, которые ты любишь? А Деннис? Ну ладно, он всего лишь твой секретарь и литредактор, но ведь он делает для тебя гораздо больше, разве не так? Почему ты всегда хвастаешься, что твои романы не нуждаются в правке? Да потому, что он помогает тебе их править. И не просто корректировать, а редактировать. И при этом так тактично, что тебе не приходится даже самому себе признаваться, как он для тебя важен. Построение сюжета – не самое сильное твое место, не правда ли? Особенно в последние годы. Сколькими идеями ты обязан Деннису? Не слишком ли часто ты используешь его для того, чтобы проверить, как звучит то, что ты написал? Кто еще будет делать для тебя столько, сколько он, за такую жалкую плату?
Отец не обернулся от окна, так что лица его она не увидела, но хотя он и стоял к Миранде спиной, сказанные им слова донеслись до нее очень ясно, правда, голоса его она узнать не могла:
– Тебе лучше бы обсудить с твоим любовником, что точно вы предполагаете делать. Если ты сделала свой выбор и решила связать свою судьбу с Тремлеттом, то чем скорее, тем лучше. Я не ожидаю, что ты вернешься в мой дом в Лондоне, и буду весьма признателен, если Тремлетт отдаст мне ключи от квартиры как можно скорее. А пока ни с кем не говори об этом. Я достаточно ясно выразился? Ни с кем не говори. Этот остров мал, но на нем хватит места для того, чтобы мы не попадались друг другу на глаза в ближайшие двадцать четыре часа. Через сутки мы пойдем каждый своим путем. Я имею право оставаться здесь еще десять дней. Могу питаться в Кум-Хаусе. Я предполагаю заказать катер на завтра, на вторую половину дня, и ожидаю, что ты и твой любовник окажетесь на борту.
Нельзя сказать, что Мэйкрофт с нетерпением ждал пятничного обеда. Он не очень любил, когда кто-то из гостей острова изъявлял желание обедать в Кум-Хаусе. И волновало его вовсе не высокое положение гостей, а необходимость играть ответственную роль хозяина, не давать угаснуть беседе, стараться, чтобы вечер прошел успешно. Его жена нередко отмечала, что он не умеет вести застольную беседу ни о чем. Профессиональная осторожность адвоката не позволяла ему участвовать в самом обычном светском разговоре – в обмене хорошо обоснованными и слегка непристойными сплетнями; он стремился, порой безнадежно, избегать банальных расспросов о том, хорошо ли прошел переезд на остров и какая погода стоит на материке. Его гости, каждый из которых был лицом выдающимся в своей области, вне всякого сомнения, могли бы много интересного рассказать о своей профессиональной деятельности, и он с увлечением слушал бы их рассказы, но ведь они приехали на Кум именно для того, чтобы уйти от своей профессиональной деятельности. Время от времени вечера в Кум-Хаусе удавались: гости, отбросив осторожность, разговаривали свободно и оживленно, даже со страстью. Обычно они хорошо уживались: люди очень богатые и очень знаменитые могут не всегда доброжелательно относиться друг к другу,