можно вылечить бетонными стенами. Я лучше никому не скажу о своих проблемах, чем соглашусь на такое лечение.
– И то верно… – Веня почти её не слушал, всё думая о своём.
– Зато я мыслю нестандартно, – пожав плечами, оправдалась она.
– Был у нас один творческий до мозга костей, – повернулся к ней Веня, – а дали ему холст, так он в него красками бросаться начал.
Она улыбнулась одной стороной рта, положив голову на колено.
– Где ты живёшь? – спросил Веня.
– Даже не думай, я не вернусь домой.
– Машину лучше вернуть до рассвета.
– Без проблем, мне кажется, что наши вещи уже высохли.
– Я поеду один. А ты иди к дому номер шесть. Постучи в заднее окно и скажи, что от меня – Илья тебя впустит. Только успей до того, как его родители проснутся. Общайся только с ним, и на улицу одна не выходи.
– Ох, как же это всё сложно!
– У тебя есть идея получше? – нахмурился Веня.
– Да, я просто могу раздвинуть ноги перед владельцем этой машины, и остаться у него.
Её лицо оставалось невозмутимым. У Вени дёрнулась бровь и свело челюсть от напряжения.
– Пошла отсюда! – он начал выпихивать её из машины.
– Я же пошутила! – рассмеялась Алиса.
– С такими шутками только в психушке и лежать.
– Пуф! – сложив пальцы пистолетом, она выстрелила себе в голову.
4
Веня вернулся в Весёлковое на рассвете. Редкие жители гурьбой шли на работу в ближайшие окраины. Они по-соседски переговаривались друг с другом, обсуждали новости. Дорога им предстояла дальняя, поэтому вставали раньше, чем пропадали звёзды.
Веня так сильно не хотел попадаться никому на глаза, что свернул с дороги. Сделав крюк, он неожиданно для себя наткнулся на милицейскую машину и грубый голос, разбавляющий утреннюю дымку:
– Да оставь ты эту собаку! – кричал из машины старший по званию молодому офицеру. – Привяжется ещё.
– Самый верный напарник, – ответил тот с улыбкой на лице. – Понравился я ей.
– Вот мы сейчас уедем, а пёс скучать начнёт, ты этого хочешь?
– И что, теперь её не любить?
– Пусть любит тот, у кого на это есть время, а у нас служба! А ну от-ставить! Отойди от лохматого! Нам ехать пора.
– Слушаюсь! – поднялся тот и пошёл в сторону машины.
Дворняга увязалась за ним, путаясь под ногами. Старший офицер с большим носом на это только фыркнул и отвернул голову. Вот тогда он и заметил Веню.
– Уж больно ты мне сына напоминаешь… Тебя как звать?
– А зачем тебе?
– Не дерзи, а то мигом закрою до выяснения личности, – он пригрозил Вене пальцем.
– Оно тебе надо? Веней звать.
– Меня Пётр Михайлович, – он выбрался из машины, и крепко пожал ему руку. – Вот что, Веня, страшные дела у вас тут происходят… По глазам вижу: знаешь, о чём я, – суровый взгляд на приветливом лице смотрелся неуместно.
– Что конкретно?
– Знаешь, кто в этом доме живёт? – он кивнул в сторону дома с косой