блуждающий взгляд остановился на зеркале большого шкафа. Я увидела красивую и очень одинокую рыжую девочку в большой желтой толстовке. Я улыбнулась и сказала ей: «Ты все делаешь правильно. Все пройдет».
Два месяца
Эти два месяца жизни стали для меня самыми тяжелыми в моей жизни. Оказалось, что я совсем не умела переживать чужое горе. Света кричала и стонала во сне каждую ночь. Я вставала ее будить, поддерживала и утешала. Светины ночные истерики во сне и наяву были раза в три громче и отчаяннее, чем в ту ночь в предыдущей квартире, когда я их застала.
Утром и до самого вечера Света чаще всего уходила на работу, а потом на терапию к Глебу Когановичу. Но я не могла насладиться этими часами покоя, потому что чаще всего засыпала на весь день после ужасной бессонной ночи. Единственное время настоящего покоя случалось, когда у Светы были рабочие сутки. Так назывались ночные дежурства у врачей, и во время них я могла отдохнуть.
Оправдывая свое поведение вскрытыми на терапии травмами, Света истерила и днем. Била посуду, постоянно рыдала и кричала, выла от боли. Я постоянно делала ей чай, готовила еду, часами напролет общалась с ней и успокаивала как могла. Света постоянно меня прижимала к себе и хватала за руки. Когда она успокаивалась, я твердила ей, что ненавижу, когда меня так трогают, и воспринимаю это как насилие, хоть и не могу, видя ее состояние, ее оттолкнуть. Света извинялась, но все повторялось по новой.
Я почти не выходила из дома. Только на свой открытый микрофон и обратно. Помню, как я, безумно устав от происходящего и будучи уже на грани нервного срыва, решила посмотреть, сколько осталось до истечения двух месяцев. С ужасом я обнаружила, что прошло только две недели.
Так мы и жили. В середине второго месяца стало легче – истерики были уже не ежедневными, и я видела, что прогресс в Светиной терапии действительно присутствует.
В августе Света притащила домой котенка. Просто внезапно приехала домой с работы, а в ее сумке сидел крохотный серый комочек.
– Что это? – шокированно спросила я.
– Это тебе, – ответила Света.
Я никогда не хотела заводить животных, всегда считая это невероятной ответственностью, на которую у меня нет ни денег, ни сил, ни времени. Поэтому отреагировала холодно:
– Да ты с ума сошла, я не просила. Унеси туда, откуда взяла его.
– Это девочка. Не могу я ее унести. Я забрала ее по объявлению. Они сказали, что утопят котенка, если его не заберут.
Котенок вытянул крохотные лапки, замурчал, и внутри меня что-то растаяло. Что за нелюди готовы убить крохотное беззащитное существо! Котенок серого цвета с белыми лапками и воротничком распахнул на меня свои огромные глаза.
– Какая сладость, – сказала я. – Ладно. Будет моя кошка. Я назову ее Зигги Стардаст, в честь Дэвида Боуи. Стардаст переводится как «звездная пыль». А эта кошка серая, как пыль, и глаза у нее как звездочки.
Тогда я еще не знала, что кошке ничего не угрожало и Света взяла ее, чтобы